Сёла-призраки: Жизнь североказахстанских деревень после упразднения

Осенью прошлого года Северный Казахстан облетела новость об упразднении неперспективных сёл, где осталось не больше десяти семей. По информации руководителя отдела развития сельских территорий управления экономики и бюджетного планирования по Северо-Казахстанской области Жанар Ахмиевой, 38 сёл региона могут быть упразднены в 2019 году. Корреспонденты Петропавловск.kz побывали в нескольких уже несуществующих на карте нашей области сёлах, где продолжают жить люди.

Мы расскажем о непростой жизни сельчан в упразднённых неперспективных деревушках, где зачастую нет никаких благ цивилизации, за исключением электричества.
Село Островку Жамбылского района Северо-Казахстанской области упразднили осенью 2018 года. С дорожных указателей сняли таблички, так что найти населённый пункт даже с навигатором сложно.

В деревушке, где нет ни магазина, ни аптеки, ни школы, ни даже чистой питьевой воды, продолжают жить люди. Программа по упразднению неперспективных сёл в самом разгаре. Закрытые деревушки со временем превращаются в призраки, где доживают свой век люди, которым попросту не на что оттуда уехать. На переселение жителей в благополучные населённые пункты в районных бюджетах не предусмотрено ни копейки, а свои дома в несуществующем селе они продать, естественно, не могут.
От областного центра до Островки, уже стёртой с карты области, ехать  154 км. Этот путь на легковом автомобиле можно преодолеть за два с небольшим часа. Найти село, расположенное всего в 12 км от райцентра — с. Пресновка, без проводника не так просто. Дело в том, что таблички-указатели с трассы сняли. На этом манипуляции властей по упразднению села закончились.

О том, что здесь был населённый пункт, говорят лишь оставшиеся на дороге поржавевшие железные опоры. От «асфальта» до деревни примерно три километра. Эту дорогу и две жилые улицы села от снега чистит местное крестьянское хозяйство. Не будь его, островчане запросто на всю зиму остались бы отрезанными от мира.
Старожилы села рассказывают, что название деревни произошло от слова «острог». Первоначально сюда переселяли репрессированных и других «неугодных» граждан. Островка и сегодня напоминает ссыльный остров между двух озёр, где живут около 30 человек. Многие из них с радостью уехали бы из села. Только средств на покупку жилья в другом месте у них нет.

Откуда руки растут

Местную школу закрыли ещё в начале 90-х годов. Это и стало причиной начала конца… Родители школяров, собрав свой скарб, бежали из деревни, ради будущего детей. Бросали родные дома (поскольку желающих купить недвижимость в селе, где нет даже школы, не было, — прим. авт.) и уезжали туда, куда хватало средств – кто в Пресновку, кто в Петропавловск, кто в соседние российские сёла Курганской области – здесь до неё рукой подать.

За несколько лет некогда крупная деревня, где работали школа, детский сад, клуб, спортзал, столовая, магазин, птицеферма, превратилась в «призрак». Теперь от этих учреждений остались руины, зияющие чёрными оконными глазницами.
Двадцать лет назад в Островке проживало триста человек. За десять лет население сократилось в три раза. В начале 2018 года село ещё существовало. О нём в своём отчётном докладе перед населением рассказывал аким Пресновского сельского округа Ербулат Мухамеджанов. Он отмечал, что село насчитывает 18 дворов с населением 33 человека. Среди них семь пенсионеров и два инвалида. На момент приезда наших корреспондентов, в селе жилых было всего 13 домов. Большинство жителей — пенсионеры и люди предпенсионного возраста. Они уже вырастили и выучили детей и отправили их жить в город.
Так, например, житель села Владимир Темерёв дал наказ своим детям — после учёбы в деревню не возвращаться.

— А что тут высиживать? Мне не надо в городе квартиру! Если бы мне жильё предоставили, хотя бы в Пресновке, то я бы переехал. Раз сёла упраздняют, так надо делать какую-то программу переселения, — говорит Владимир.

О том, что родное село упраздняют, Владимир узнал два года назад. Говорит, что в 2017 году из акимата привезли бумаги, что Островки не будет, и порекомендовали при оформлении документов в графе «место проживания» указывать село Пресновку.

— А там говорят – какая улица? А какая может быть улица в Пресновке, если я в Островке живу? – смеясь, рассказывает он. – Из акимата хоть бы раз в месяц приезжали и интересовались, как мы тут живём. Уже 20 лет живём без ничего, — рассказывает он.

К жизни без благ цивилизации местные жители давно привыкли. Так они живут с самой перестройки. За годы независимости, говорят, лучше не стало, только хуже. В «светлое будущее» местные не верят и лучшей жизни не ждут.
Зарабатывают на жизнь Темерёвы подсобным хозяйством — 10 поросят и птица. Как говорит хозяин дома, коров держать невозможно, поскольку табуна в селе нет. Ещё один источник наличности — пенсия жены Галины.
Свиней Темерёвы сдают по 730 тенге за килограмм. К ним приезжает перекупщик из Пресновки. За небольшой путь из Островки в райцентр протяжённостью 12 км мясо дорожает почти в 2,5 раза. На прилавках магазинов оно стоит уже 1700 тенге за кг. Всему виной нынешняя схема закупа мяса — оно перепродаётся несколько раз. При этом каждый перекупщик делает свою надбавку. Это и является причиной бешеной накрутки.
По мнению островчанина, изменить ситуацию может введение государственного регулирования закупочных цен на продукцию. Он уверен, если бы мясо у сельчан принимали дороже, то желающих вести хозяйство было больше. Нынешняя ситуация вынуждает сельчан сворачивать свои мини-фермы. Ситуацию усугубляют постоянно растущие цены на корма.
Так, в прошлом году зерноотходы в Островке стоили 30 тысяч тенге за тонну. Чтобы вырастить одного поросёнка, по словам Владимира, нужно чуть меньше тонны. В денежном эквиваленте это примерно 25 тысяч тенге. К примеру, 100-киллограммовую свинью примут за 73 тысячи (при закупочной цене 730 тенге за кило, — прим. авт.). За минусом 25 тысяч на корм и ещё 10 тысяч на покупку поросёнка, прибыль за год откорма и ухода за одним животным составит 38 тысяч тенге.
У Владимира есть свой рецепт, как остановить отток населения из деревень. Он уверен, что возрождение практики заготконтор поддержит животноводство на частных подворьях и вдохнёт жизнь в вымирающие сёла.
— Сделали бы в Пресновке заготконтору и принимали мясо по 1000 тенге за кг. И в город привозили бы его по 1200 тенге. И для нас хорошо, и городским дешевле, — говорит сельчанин.
Иначе, по его мнению, в скором времени в деревнях совсем перестанут скотину держать. Поголовье уменьшается год от года по причине отсутствия выгоды. Он и сам намерен покончить с этим делом уже этой весной. Говорит, сдаст поросят и дело с концом.

Колодезная, озёрная, снеговая…

Какой только воды нет в Островке! Только чистой питьевой — нет. Её сюда не подвозят уже много лет.  Местные жители по-разному решают эту проблему. Почти в каждом дворе есть скважина с неизвестной по происхождению и составу водой из подземных источников. Но, как говорят жители, пьют её здесь на «ура». Хотя самая вкусная водица (по признанию местных жителей, — прим. авт.) у Владимира Дробышева.
На местном сленге скважину называют — «качок». Вся деревня единогласно признала воду на подворье Дробышевых лучшей. Возможно, потому, что Владимир, будучи человеком отзывчивым, оборудовал на «качке» электронасос, и все желающие приходят сюда за живительной влагой. Сами Дробышевы для питья привозят воду из райцентра. Из скважины – только для хозяйственных нужд.
Чистую питьевую воду можно добыть только в Пресновке. Привезти её могут имеющие автомобиль жители. Все остальные пьют воду из скважин. Для хозяйственных нужд топят снег. Летом на стирку и обиход используют озёрную воду. Благо водоёмов в округе достаточно.
Семья Владимира Дробышева полностью состоит из коренных жителей Островки. Здесь родился он сам и его жена Валентина. Здесь же появились на свет их пятеро детей. Семейное гнездо покинули трое. С родителями проживают двое сыновей. Оба зарабатывают на жизнь рыболовством.
Хранительница домашнего очага в семье Дробышевых Валентина Шерстобитова занимается домашним хозяйством, ухаживает за своей пожилой мамой, которая не ходит. Трудоустроиться в селе женщины не могут. Но скучать представительницам прекрасного пола не приходится. На них держится всё — дом, хозяйство, кухня, огород.
Как многодетная мать, Валентина получает пособие – неплохое подспорье для деревни, где совсем нет заработка для женщин. Глава семьи получает пособие по инвалидности.
Супруги Дробышевы на двоих имеют в принципе неплохой по деревенским меркам доход – 80 тысяч тенге. Хорошим подспорьем является и пенсия мамы Валентины — это ещё 60 тысяч.
В Пресновке, по словам сельчан, дома стоят четыре-пять млн тенге. Такие деньги есть далеко не у всех. По этой причине в упразднённой деревне ещё остались немногочисленные жители.
— Вы бы уехали из деревни, если бы жильё дали?
— Может быть, — отвечает Владимир Дробышев.
— А куда, в райцентр?
— А что там делать? Тут курицу выпусти, никому не мешает. Там бояться будешь, как бы не натворила живность чего. Мы доживаем. Кому мы нужны, куда ехать-то! Да и что там делать в Пресновке? Работы нет даже для молодёжи. Разве что грузчиками на сезонную работу, да по магазинам ходить? Мы раз в месяц съездили, отоварились и хватит нам.
Для экономии семья закупает продукты мешками. Так, например, зимой сахар дешевле, поэтому Дробышевы берут сразу три мешка. Муки несколько мешков – Валентина сама печёт хлеб и балует домочадцев выпечкой. Макароны и крупы также куплены с запасом. По такому принципу живут не только Дробышевы, впрок лекарства и продукты закупает все жители деревень-призраков. Иначе в селе, где нет ничего, не прожить.
Коров семейство не разводит, поскольку корма дорогие и пасти негде. Свинину покупают тушей. Держать самим, говорят, невыгодно – дешевле купить, были бы деньги.
В советское время Островка была процветающим селом. Здесь было даже училище, где Владимир получил образование механизатора. Работал сельчанин всю жизнь трактористом, пока из-за несчастного случая не лишился глаза.
В 80-е в Островке даже затеяли строительство нового клуба. Там был хороший спортзал. Только в перестройку его по кирпичикам разобрали. Остались лишь голые стены.

Отрезаны от цивилизации

По словам островчан, случается, что дорогу к деревне от трассы не чистят неделю, а то и больше, когда метель не утихает. Тогда жители села остаются отрезанными от мира. Пробраться к трассе нет возможности, разве что на лыжах, как шутит Владимир Дробышев, но таковыми он пока не обзавёлся. В принципе, у оставшихся в Островке жителей в этом нет необходимости. Продукты и лекарства закуплены, рыбы в озёрах полно.
В этой ситуации страдают только хворающие жители Островки. «Скорая» и в хорошую погоду, случается, едет по часу-полтора. В метель помощи ждать неоткуда. Но и в этой ситуации сельчане нашли «лазейку».
Жена Владимира Темерёва – Галина серьёзно больна. Случалось, что во время бурь они не могли выбраться в районную больницу. В последнее время приспособились – выезжают в медучреждение до начала непогоды.
— Вижу, что метель поднимается, сразу в машину и в больницу. Перед новым годом плохо жене стало в четыре часа ночи, скорая приехала через два часа. После того, как чуть беды не случилось, стали предусмотрительнее. Приезжаем заранее, — рассказывает он.
После того, как Островку упразднили, районный акимат перестал обращать внимание на оставшихся жителей села, как будто их там нет. Спасает, что в селе есть крестьянское хозяйство. Когда-то жители отдали туда свои паи. За это хозяин обещал содержать дорогу в порядке и обеспечивать кормами для животных. Однако, по словам жителей, кормов выдают не много.
За свои 12 гектаров Темерёвы получают всего шесть центнеров зерноотходов. Этого не хватает даже на откорм одного поросёнка.
Случались в Островке и пожары. Вокруг брошенных домов, которых здесь большинство, за годы накопилось много сухостоя. По этой причине Дробышевы, чей дом стоит на конце деревушки, два раза чуть не погорели. Однажды огонь подошёл так близко к дому, что семья уже собралась эвакуироваться – приготовили документы и ценные вещи, но пожарные успели вовремя.
С экстренными службами в упразднённой деревне тяжеловато, то скорую дождаться по два часа не могут, то от пожара бегут. Складывается впечатление, что на жителях, также как на официально несуществующей деревне, местные власти поставили «крест».
В списке упразднённых сёл, где планировали побывать наши корреспонденты, была Неждановка района Шал акына. Село находится в 230 км от Петропавловска. На автомобиле это расстояние можно преодолеть за три с половиной часа.

Однако на момент нашего прибытия, дороги от с. Сухорабовка (это село не упразднено, — прим.авт.) к деревням Ольгинка и Неждановка были заметены так, что машина погрязла в перемёте на первом повороте. А вокруг – ни души.

Создалось ощущение, что здешнюю дорогу не чистили несколько недель. Это значит, что жители двух деревушек, оказались отрезанными от мира.

Впрочем, как показывает практика, ликвидированные сёла привыкли к автономному существованию. Продукты закуплены впрок – это понятно. Пугает то, что власти не заботятся о населении на случай экстренного или несчастного случая.

Рыболовство – единственный заработок

Рыбалка – один из немногих способов заработка «живых» денег в Островке. Упразднённое село, где на данный момент проживает 13 семей, расположено между двумя арендованными озёрами – Питное и Горькое. Благо водоёмы богаты рыбой. Здесь водятся пелядь, карась, карп.
Практически все мужчины Островки (у кого позволяет здоровье, — прим. авт.) рыбачат на этих озёрах. Улов у них принимает сам арендатор по 150 тенге за килограмм. Хозяин озёр приезжает один-два раза в неделю, чтобы забрать рыбу, которая тут же взвешивается, а рыбаки получают свою наличность.

— Если повезёт, то за неделю можно наловить килограмм 200. Но всякое бывает, — говорит житель Островки, рыбак Серик Мустафин. — На жизнь хватает.

В Островке С. Мустафин живёт чуть больше года. Переехал сюда из Петровки этого же Жамбылского района. Там он работал на крестьянина, как говорит, за мизерную плату. А здесь ему нравится – сколько рыбы поймаешь, столько и заработаешь. Всё честно.
Свободное время рыбак проводит у экрана телевизора. Благо дом, который ему предоставил арендатор озёр, оборудован спутниковой антенной. Есть также холодильник. Продукты и всё необходимое из Петропавловска также привозит «хозяин». От улицы до домарыбаку и арендатору озер зачастую приходится добираться пешком или на снегоходе.
Сыновья Владимира Дробышева – Александр и Константин также зарабатывают на жизнь рыболовством. Говорят, что раз на раз не приходится. Бывает, килограммов 100-200 в неделю выловят, тогда жить можно. А когда 20-30 – совсем мало.
Для молодёжи в Островке никаких развлечений, а тем более перспектив нет. Днём они управляются на подворье или рыбачат, вечером отдыхают в компании смартфона или телевизора. Самое печальное, что в селе нет девушек. Поэтому молодые парни, чуть только накопят денег, едут, как говорит отец семейства, «на танцы».

— Раньше в Пресновку ездили, теперь в Петропавловск. Тысяч 50 возьмут и поехали. Через несколько дней приезжают – ничего не купили, и денег нет, — смеясь, рассказывает о сыновьях Владимир.

Даже интернет в селе есть не везде. Дробышевы «ловят» связь с цивилизованным миром только на кухне.

Обитель лис

Островка вымирает — это доказывает даже природный факт. Дикие лисы в последние годы здесь чувствуют себя как дома. Они приноровились приходить в село из ближайших лесов. Практически пустая деревня – раздолье для лис. Животные не боятся ни людей, ни собак. Как говорят местные жители, дикого зверя голод в село гонит. Пока в деревушке есть хоть немного жителей – всегда найдётся, чем поживиться. В прошлом году у жительницы села Надежды Имаевой перетаскали половину выращенной птицы. От лап хищников не раз страдали и Дробышевы.
Собственное хозяйство, сад, огород позволяют местным жителям не переживать о том, что завтра поесть будет нечего. Даже если деревню заметёт или весной дорога превратится в месиво – погреба полны.
С днём пожилых людей островчан, достигших этого возрастного статуса, поздравляет руководитель местного крестьянского хозяйства. По словам жителей, в качестве подарка преподносит корм для животных или немного денег.
Сёла упраздняют, только вот на переселение жителей в перспективные населённые пункты средств нет. При этом на переселение семей из трудоизбыточных в северные регионы поступают немалые деньги. И вместо того, чтобы дать возможность по-человечески жить и зарабатывать местному населению, власти принимают переселенцев. Им оказывают материальную помощь на переезд, предоставляют ежемесячные субсидии на возмещение расходов по найму жилья и оплате коммуналки.
По информации акима Жамбылского района Северо-Казахстанской области Муратбека Абишева, в 2017 году переселили 30 семей. В 2019 году в этом районе для переселенцев планируют построить 53 дома.

«Хозяин-барин»

Село Матросово Жамбылского района, также как и Островку, упразднили осенью 2018 года. Находится деревушка в семь жилых домов в 170 км от Петропавловска. Добраться сюда можно за два с половиной часа неспешной езды на автомобиле.
Нежданным гостям, как мы, сложно найти стёртое с карты области село, поскольку указатели с дороги сняли, видимо, сразу после упразднения. Ориентиром для путешественников служат оставшиеся железные рогатины на обочинах дорог, где когда-то крепились названия населённых пунктов. Только по ним можно распознать, что этот съезд приведёт в какую-нибудь ликвидированную деревеньку, такую как Матросово.
От трассы до Матросово всего один километр. Преодолеть его в буран невозможно. Эту дорогу местный житель Владимир Князев на тракторе здешнего крестьянского хозяйства чистит лишь по надобности. Незваных гостей тут не бывает, а если кто собирается, то Володя мигом садится за руль и готовит подъездной путь.

Мы приехали невовремя, стоял солнечный воскресный денёк. Деревенские никого не ждали. Дорога была блокирована перемётами. Наш водитель принял решение – преодолеть путь можно только на скорости, не останавливаясь. Иначе машина увязнет в сугробе, а буксира ждать неоткуда. Во время движения машину таскало, водитель выкручивал руль. Его мастерство спасло нас от вылета в заснеженный кювет. Несколько секунд страха и мы очутились в довольно уютной деревеньке, где нас встретила парочка ретивых жеребят, скачущих по обочине.
Вычищенные дороги, новенькие информационные таблички с названием улиц на домах, водонасосная станция – с виду не скажешь, что деревня ликвидирована. Почему из такого ухоженного села уехали жители?

Сценарий тот же – в перестройку в селе закрылась школа, родители стали уезжать отсюда, чтобы дать образование детям. Во времена Союза Матросово было процветающим селом. Здесь было много молодёжи и детей — школьники учились в три смены. Теперь население деревушки в основном составляют люди пожилого возраста.
Много лет, впрочем, как и сейчас, жизнь в несуществующем селе поддерживает местное крестьянское хозяйство, созданное агрономом Иваном Бойченко. Местные жители называют его «барином». Он даёт здешнему населению и приезжим из соседних деревень необходимую работу.
Много лет под его крылом работает местная жительница – марийка Наталья Князева. В свои 67 лет женщина трудится на складе КХ, выдаёт корма и провизию. Здесь же на тракторе работает и её сын – Владимир. Зимой чистит дороги, летом трудится на пашне. Говорят, что с зарплатой хозяин не обижает, на жизнь хватает. Хозяйство своё держат и огород, поэтому ни в чём не нуждаются и уезжать никуда не планируют. Но, местные власти такого варианта жителям и не предлагали.
— К нам каждую неделю участковый приезжает, — говорит Наталья Ешмуратовна как бы невзначай.
— Зачем? – спрашиваем мы.
Как оказалось, есть в селе и молодёжь, правда неблагополучная. Вместе с родителями проживает молодой парень, недавно освободившийся по условно-досрочному из мест не столь отдалённых. К нему переехала подруга с маленьким ребёнком. Пожалуй, эта «парочка» и составляет «класс» молодёжи в этом селе.
В целом, жители Матросово – люди замкнутые и обособленные. Видимо, жизнь в селе-призраке сказывается на настроении сельчан. В нескольких домах, несмотря на бытующее мнение о гостеприимстве деревенских жителей, закрывали дверь прямо перед носом наших корреспондентов.

— Не буду ничего рассказывать. Плохо всё у нас, работы нет, денег нет, уехать не на что, — сказала одна жительница Матросово и захлопнула дверь.

Собака у того дома была более расположена к гостям из областного центра.
Жизнь в селе теплится вокруг крестьянского хозяйства и Натальи Князевой. Она предана селу, которое некогда дало ей крышу над головой и возможность после гибели мужа поставить на ноги троих детей.
Наталья Ешмуратовна занимается рукоделием, шьёт марийские национальные костюмы, поёт песни на родном языке и устраивает досуг для сельчан — собирает всех на народные гулянья по случаю празднования Рождества и Пасхи у себя дома.
Благо в таких деревнях, как Матросово и Островка есть крестьянские хозяйства, которые хоть как-то поддерживают жизнь. Они дают работу жителям, ухаживают за дорогами, снабжают пайщиков кормами. Стоит отметить, что жители сёл глав КХ воспринимают как власть, относятся к ним с почётом и уважением.
В селе Повозочное района Шал акына жизнь кипит – здесь есть школа, амбулатория, магазины, аптека, столовая, в общем, всё необходимое для нормальной жизни человека в 21 веке. Здесь строят дома для молодых специалистов – учителей и врачей, предоставляют им работу. Но всё это делает хозяин крестьянского хозяйства, государственной власти здесь как будто не существует.

Из таких сёл не бегут люди, на улицах всегда можно встретить приветливых детей, а жители добродушные – и в дом пустят, и про жизнь расскажут, и даже выпечкой домашней попотчуют.

Читайте также:

Глубинка: непростая жизнь простых женщин Северного Казахстана