«История ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков», написал однажды выдающийся российский историк Василий Осипович Ключевский (1841- 1911), профессор МГУ, академик Императорской Санкт-Петербургской академии наук. Но даже мудрый профессор не объяснил, почему эти уроки повторяются с какой-то странной закономерностью, словно штормы на морях, пишет обозреватель Петропавловск.kz.

За XX век страны бывшего СССР «штормило» неоднократно — войны, бунты, революции. И каждый раз страну покидала часть её граждан. Сразу после революции 1917 года примерно 1,5 миллиона россиян разных профессий приняли решение пожить за границей, главным образом, в Европе. Идеологические расхождения с новой властью и её неприятие побудили многих представителей русской культуры начала XX века покинуть родину.

В 1917 году выехал С. В. Рахманинов, в 1918-м — С. С. Прокофьев, в 1919-м — В. В. Набоков, в 1920-м — И. А. Бунин, А.И.Куприн, И. С. Соколов-Микитов, З. Н. Гиппиус и ее муж Д. С. Мережковский, К. Д. Бальмонт, в 1921-м — Н. К. Метнер, А. Белый, А. М. Ремизов, Б. К. Зайцев, И. Г. Эренбург, В. В. Кандинский, в начале — середине 1922-го— Ф. И. Шаляпин, М. И. Цветаева, В. Ф. Ходасевич, Н. Н. Берберова. Некоторые из них не вернулись из эмиграции.

Нам, студентам филфака 50-х, не были знакомы большинство этих имен. Изредка лекторы упоминали о ком-то из вернувшихся домой. Кто-то умер в эмиграции, а кое-кто дожил до следующего «шторма» – второй мировой войны и погиб в её пожаре. Но цифра 1,5 миллиона все равно очень приблизительная. Как можно было точно установить количество людей, покидавших страну в разное время, уехавших самостоятельно или вывезенных насильно в чужие края. Некоторые кочевали из одной страны совсем в другую! Эмигрантам первой волны казалось, что они уезжают ненадолго. Вот-вот захватившие власть большевики будут свергнуты, в России возродится монархия, всё вернется на круги своя. Но Гражданская война тянулась около шести лет, все больше меняя и калеча судьбы людей. Некоторые нынешние историки считают, что в общей сложности Россия тогда потеряла около 20 млн человек. Но мы сейчас поговорим только об интеллигенции, перед которой всегда стоял выбор: согласиться с новыми условиями жизни или же навсегда покинуть Россию. И покидали… Не все уезжали по своей воле. С первой половины 20-х гг.. стали высылать из родной страны «вольнодумцев» из-за их политических взглядов.

Центрами эмиграции стали Париж, Берлин, Харбин и Шанхай, Белград, София – везде жили российские беженцы. Как они раздражали «хозяев», можно судить по нашему времени. Выражение «понаехали тут» — выдумка старая. За каждой войной или революцией следовали все новые катаклизмы, а вслед за ними — новые массовые отъезды из страны.

Считается, что с 1917 года Россия пережила три таких волны эмиграции. Немногие беженцы спокойно ждали, когда большевиков прогонят, и все пойдёт по-старому. Но удивительно, как повторяются волны истории! Тогда, 100 лет назад, как и в наши дни, большинство интеллигентов сразу начинали «бороться с режимом». На словах — говорить и писать о Родине всякие гадости, словно не понимая, что навсегда закрывают себе дорогу домой. Но были и такие, кто, покидая Родину, пытались создать в чужих странах островки русской культуры. Одним это удавалось, другим – нет. Для некоторых жизнь в Европе, в которую они с таким трудом перебирались, стала не долгожданным раем, а настоящим испытанием.

Не путайте туризм с эмиграцией

Для состоятельных россиян мирного времени пребывание за границей не было диковинкой. Замечательный русский писатель Александр Иванович Куприн (1870-1939) тоже однажды с удовольствием путешествовал по Европе. Но 17 лет жизни в Париже доказали справедливость современной поговорки «не надо путать туризм с эмиграцией». Приехав во Францию в 1920 году, Куприны поселились в парижском квартале Пасси, почему-то облюбованном русскими эмигрантами, которые говорили: «Живем на Пассях». Именно там Куприны испытали первое потрясение от встречи с «хозяевами страны». Их, «грязных иностранцев», владелец одного кафе, куда семья зашла пообедать, с проклятьями выгнал из зала, т.к. Александр Иванович недостаточно четко делал заказ по-французски.

Поначалу А.И. Куприн довольно успешно работал в эмиграции. Он создал в то время романы «Жанета», «Юнкера», выпустил сборники прозы «Купол св. Исаакия Далматского», «Елань», «Колесо времени», написал яркие путевые очерки «Париж домашний» и «Париж интимный». Произведения охотно печатали разные зарубежные издательства, и семья, если и бедствовала, то из-за добродушия и беспечности самого писателя – деньги не держались в его карманах. На чужбине Куприны нашли много прежних друзей: Бунина, Сашу Черного, Бориса Зайцева, Тэффи, Шмелева, художника Билибина. К ним прибивались ранее неизвестные писателю люди. Дом писателя, как и на родине, всегда был полон гостей. Но почему же Куприны с годами всё больше тосковали по Родине и всё-таки вернулись домой? Только ли потому, что жена писателя Елизавета Морицевна влезала в долги, чтобы принимать гостей достойно? Сам Александр Иванович как-то написал другу в Россию: «Дела мои – бамбук». В другом письме сообщил: «Денег у меня — ни кляпа». И добавил: «Вино здесь пахнет мокрой собакой». Сколько тоски в этой простой фразе писателя, хорошо разбиравшегося в напитках!

А про заботливую жену Лизу любящий муж написал, что ей приходится «столько бегать, хлопотать и разрываться на части, что не хватило бы и лошадиной силы. Переговоры, долги, кухня, штопка чулок, заклады и выкупы, попытка открыть переплетную мастерскую, потом, после ее разорения, — книжный магазин, тоже лопнувший почти сразу…

Приходилось менять жилье – лучшее на худшее, пока семья не оказалась чуть ли не в трущобах: «Живем в комнатушках, куда ни утром, ни вечером, ни летом, ни зимой не заглядывает солнце… Ужаснее всего, что живем в кредит, то есть постоянно должны в бакалейную, молочную, мясную, булочные лавки; о зиме думаем с содроганием: повисает новый груз — долги за уголь», – писал в одном из своих писем Александр Иванович. И что же? Вернулись домой потому, что быт заел или не давал покоя знаменитый пушкинский русский сплин – необъяснимая беспричинная тоска? Но ведь не только писатели и музыканты, но и бывшие русские офицеры ностальгировали и ждали — ждали, когда разгонят большевиков, а пока садились за руль и становились таксистами, бегали официантами в ресторанах, трудились на заводах, стоя у конвейеров. Многие вербовались в чужие армии и ехали воевать за чужие же интересы, что очень скоро аукнется им в 1945 г.

Долгий путь домой

Писатель все меньше писал, все больше отчаянно скучал по Родине, но, как ни уговаривала его дочь Ксения вернуться домой, отец хорошо понимал, что ничего хорошего там его не ждет. Ведь он эмигрировал в Париж вместе с белыми. Хотя поручик Куприн воевал не с красными против белых на гражданской, а добровольцем — против Антанты, в Первую империалистическую. Он был тогда настолько аполитичен, что предлагал в 1918 году В.И. Ленину выпускать газету «Земля» для крестьян. Вождь поддержал его, но обещал «посоветоваться «с товарищами», которые зарубили предложение писателя. Тогда обиженный Куприн отправился к Юденичу и получил назначение редактором в армейскую газету «Приневский край», которую возглавлял генерал П. Н. Краснов. С белыми Куприн со своей маленькой семьей в 1920 году и ушёл в эмиграцию.

Продолжение следует…