Не скажет ни камень, ни крест

Студенты СКГУ, бегущие по территории университетского городка на занятия или обратно, из учебных корпусов в общежития, едва ли предполагают, что у них под ногами. А там…

В конце 50-х годов ХХ века у пединститута (тогда ПГПИ, а ныне СКГУ) не было своего здания. Его отдали под госпиталь в первые годы войны. С тех пор студенты занимались вечерами в школах, а после войны кочевали из одного арендованного помещения в другое. Тем временем на улице Пушкина уже лет семь тихо разрушались от летней жары и зимней непогоды стены почти готового корпуса института. В бюджете области не хватало денег, чтобы достроить его.

И вдруг Северному Казахстану, впрочем, как и всей республике, повезло: в 1954 году началось освоение целины, что финансировалось из центра страны, и руководителям области и института удалось добиться выделения средств на окончания строительства пединститута.

Строительные организации тогда были малосильными и заняты плановыми объектами. Для завершения внепланового корпуса решили привлечь почти бесплатную рабочую силу – студентов. Конечно, это были неумехи, зато ребят и девчат было много — брали не умением, так числом. Они могли выполнять всю неквалифицированную работу: выносить мусор, таскать по этажам бетон, кирпич, доски, шлак для утепления крыши, прибивать дранку и даже штукатурить стены, но только в подсобных помещениях. Красоту наводили девушки из Башкирии.

Однажды «местных специалистов» отправили чистить давно выкопанные какими-то механизмами траншеи. Они оплыли и почти заполнились землей. Землекопы добросовестно принялись выбрасывать из канав и ям грунт и сразу наткнулись на человеческие кости. Траншея со стороны тогда еще несуществующей улицы Бастандыкской прошла к торцу здания прямо по линии могил, разрезав сгнившие гробы пополам. С одной стороны торчали кости ног, с другой – черепа. В лопаты попадали ребра, позвонки, медные солдатские пуговицы, нательные крестики… Костей оказалось так много, что собрать их было невозможно. Делая вид, что это совсем не страшно, будущие историки и филологи стали выбирать только черепа, чтобы не хрустели под ногами, и складывать их в кучку, как на известной картине В.Верещагина «Апофеоз войны». К вечеру выяснилось, что вся стройплощадка изрезана такими же трассами. Особенно много жутких находок оказалось у парней с физмата, расчищавших большущую яму под фундамент будущего спортзала.

Во время работы труженики лопат и носилок храбрились, а дома все городские студенты стали расспрашивать старших, не помнят ли они, что было прежде на месте стройплощадки. Да никаких тайн! Кладбище! Такое старинное, что никто не видел его и не знал, когда оно исчезло.
Нашлись среди пожилых родственников студентов знатоки, рассказавшие, что там похоронены солдаты из гарнизона бывшей Петропавловской крепости. Погост так и называли – Солдатским и почему-то Зенковским и Васильевским. Только одна бабушка вспомнила, что там же, на краю кладбища, недалеко от «Калинки», была церковь с таким же названием – Зенковская. А «Калинка» (завод изоляционных материалов им. Калинина) занимала территорию бывшей Петропавловской крепости. Кто-то из родственников ребят утверждал, что там сохранились остатки стены храма, а приземистый дом на краю будущей спортплощадки – это и есть Старокладбищенская церковь, построенная в середине 19 века купцами-кожевниками Зенковыми, потому так и называется — Зенковская. Нашлась бабушка одной студентки, помнившая рассказы своей бабушки про купчиху Акилину Георгиевну Зенкову, когда-то похоронившую на том кладбище своего любимого брата Василия, поэтому церковь, по словам рассказчицы, и называлась Васильевской.

Времена были атеистическими, начинающие историки и филологи — комсомольцами. Купцами — эксплуататорами трудового народа, храмами и кладбищами они не интересовались. Даже то, что студенты занимались физкультурой в ДЮСШ, где прежде была мечеть, никого не удивляло. В советское время почти все здания петропавловских храмов были заняты социальными или промышленными объектами. В некоторых чинили какое-то оборудование или коптили рыбу, выделывали махорку или пекли хлеб. В католическом костеле жил какой-то большой начальник, а затем туда переселили детсад. Все это – от нужды: в городе катастрофически не хватало жилья и этих самых социальных объектов. Время было такое – на первом плане забота о хлебе насущном, о рабочих местах, а не о каких-то там абстрактных душах… Они были перепоручены школе и комсомолу.

На другое утро ни черепов, ни костей на строительной площадке уже не было, а чистили траншеи взрослые рабочие. Видимо, руководители стройки организовали уборку «артефактов», чтобы не пугать людей. Ведь совсем рядом был Зеленый базар, где жители города торговали овощами и картошкой со своих огородов (дачи появились позже).

Впрочем, базары и ярмарки еще в 19 веке, обычно проходили близ главного храма города — на Соборной площади. Вот они, на открытках начала ХХ века. Толкутся «бизнесмены» прямо под стенами Вознесенского храма. Тут и торговцы, и их «бутики», и лошади с санями или телегами…

В начале ХХ века пришла пора революционных сборищ. По какому поводу митинговали запечатленные на редком фото предки нынешних жителей города, спорный вопрос. Нас в данном случае интересует силуэт храма в левом углу фото. Ни ярмарка, ни еще не существующий магазин, получивший в наши дни имя «колизей», ни базар – ничто еще не загораживает небольшой приземистых храм.

Зенковская церковь тогда, в начале ХХ века, была еще жива, хотя кладбище давно уже упразднили. Его постигла судьба погостов всех крупных городов мира. Обычно закладывались они в живописных местах недалеко от селений, чтобы родственники могли посещать предков. Вот и это, Зенковское, было устроено на горе, где всегда сухо, росли сосны… Мир да покой царили там … до 1849 года, когда пожар почти уничтожил Петропавловский нижний форштадт — казачью станицу под горой. Во избежание новых трагедий – пожаров и наводнений – город начали строить на горе, где давно уже был вырублен сосновый бор, а из бревен построены избы первых горожан.

Кладбище было закрыто до 1860 года, если судить по тщетным попыткам создать на его территории городской сад именно в то время. Только так, согласно законам того времени, и можно было использовать закрытые погосты, оказавшиеся в черте города. Такие правила действуют во многих городах мира, а в России еще Петр Первый запрещал устраивать захоронения около храмов, чтобы они не служили источником опасных заболеваний. Но царь был занят более важными делами, ему было не до экологии. После вспышки чумы, унесшей в крупных городах Российской империи тысячи жизней, Екатерина Вторая не только повторила запрет, но и приказала вынести кладбищенские церкви за пределы городов и сровнять с землей могилы около храмов. Но… одни люди создают законы – тысячи других придумывают способы, как их обойти. Под разными предлогами и до сих пор старинные кресты можно видеть около храмов чуть ли не в центрах городов. Петропавловск XIX века не был исключением. Но купцы Зенковы ведь создали не кладбище, а церковь у входа на него, надеясь уберечь память о своих предках, похороненных там. Парк же даже им не удалось вырастить: деревья были высажены, но погибли из-за недостатка полива. Возить воду из Ишима в гору все-таки было сложно и дорого. Студентам середины ХХ века досталось печальное наследство: окончательно уничтожить следы прошлого, XIX века.

К началу 1957-58 учебного года корпус института был достроен. Перед фасадом даже успели поставить бронзового Ильича. А строительство городка продолжилось. Постепенно рядом поднялись другие корпуса пединститута, спортзал и общежития. На территории Зеленого базара появилось новое типовое здание средней школы №2 им. Кирова, перебравшейся из бывшего реального училища. По ее спортплощадке, сооруженной на месте Зеленого базара, иногда шныряли местные пацаны в поисках старинных монеток и других диковинок. И ведь находили даже крестики и иконки! По крайней мере, так некоторые из них теперь уверяют на многочисленных форумах кладоискателей.

Едва ли кто-то заметил исчезновение приземистого дома старинной архитектуры в западной части институтского городка. Тогда такие строения не считались памятниками. Их сотнями сносили, чтобы освободить место для пятиэтажек. Город менялся. Уходила с его улиц и старина. Ее заменяли «хрущовки» да шедевры из стекла и бетона.

Может быть, кто-то из горожан сокрушался об исчезнувших храмах, особенно во время больших религиозных праздников. Ведь много лет службы проходили только в двух храмах: маленькая уютная Всесвятская церковь (ее чаще называли по цвету куполов Зеленой) не закрывалась никогда; подгорный собор святых Петра и Павла был возвращен верующим в 1947 году. Какие толпы народа собирались около них во время Пасхи! Святить куличи и крашеные яйца собирались пожилые женщины со всего города. Они же обычно в тайне от своих партийных зятьев-атеистов крестили там внуков. Храмов в городе явно было недостаточно, но тогда, в 60-80 е годы, и речи не было о строительстве или реконструкции храмов. Только особо упорные представители некоторых религиозных общин добивались разрешения купить или построить дом, например, под мечеть. Разрешали, но участки обычно выделяли где-нибудь на окраине города, куда без резиновых сапог не добраться.

Только отдельные энтузиасты – краеведы, такие, как М.И. Бенюх, а позже А.В. Никифоров, С.Ф. Шатилов и некоторые другие преподаватели общественных дисциплин собирали информацию о существующих и исчезнувших культовых сооружениях нашего города.

Сейчас в Интернете можно найти достоверную информацию о храмах Петропавловска. Когда стали доступны в библиотеках и на сайтах справочники Омской епархии, стало понятно, что рассказы бабушек студентов 50-х гг.. были вполне правдивыми, хотя и неполными.
В справочнике, составленном ключарем Климентом Скальским и опубликованном в издании Омского успенского кафедрального собора за 1900 год, говорится следующее. «Васильевская Старо-кладбищенская церковь на упраздненном кладбище около базарной площади во имя святого Василия (епископа Парийского которого отмечают 12 апреля). Церковь о трех престолах; (с южной стороны — в честь и память введения во храм Пресвятой Богородицы. С северной — во имя св. мученицы Акилины. Зданием каменная, построена в 1857 году иждивением Петропавловских почетных граждан Акилины Георгиевны Зенковой и почетных граждан Иоанна и Павла Зенковых. Церковь прочна и вместительна. В церкви есть местночтимая икона святого праведного Симеона, Чудотворца Верхотурского, перед которой по понедельникам читается акафист. Приписных сел и деревень нет.

Помещение для притча заключается в двух деревянных домах, пожертвованных наследниками Зенковыми. При доме священника есть и хозяйственные службы, только таковые нуждаются в ремонте. При доме псаломщика имеется только конюшня, которая тоже нуждаются в ремонте. Земли при причте никакой не положено. Домов, лавок, и других зданий и угодий, которые бы принадлежали церкви и приносили доход, не имеется. Жалование священнику — 440 руб. (в год), псаломщику — 200. Жалование этого получается от казны и процентов с капитала пожертвованных почетными гражданами Зенковыми на обеспечение притча. А именно, священника капитал в 2310 рублей, с коего % получается по 140 рублей, псаломщика — 2,500 рублей: капиталов церкви нет. Дохода в братскую кружку бывает до 300 рублей в год. Церковной школы не имеется».

Эта довольно полная информация о Зенковском храме из справочника К.Ф. Скальского почти без изменений перешла в более поздний (1914 г.) популярный у историков Справочник И.Голошубина. Добавлена лишь пара фраз: «Здание церкви каменное с такой же колокольней, пристроенной в 1870 году. Ограда вокруг церкви ветхая. Особо чтимых икон и земли при церкви нет».

Как видим, храм не был таким уж богатым и роскошным. Он содержался «иждивением потомственных Почётных граждан Петропавловска Зенковых» да за счет других небольших добровольных пожертвований горожан (в ту самую братскую кружку). Последние члены этой семьи, хотя и не имели прав на эту территорию, но стремились оберегать ее. Так, в 1899- 1902 гг.. им пришлось разбираться с Петропавловской городской управой «по поводу незаконной передачи части Старого кладбища Переселенческому управлению под сельскохозяйственный склад». Как видим, наши любители строить на кладбищах торговые и увеселительные заведения не придумали ничего нового.

В 1915 году – г-ну Зенкову пришлось писать «прошение на имя Епископа Мефодия о разрешении ему похоронить свою тетку Анастасию Раздорскую в церковной ограде Старо-Кладбищенской церкви». Видимо, разрешили, не предполагая, какая судьба уготована Старому кладбищу.
Очень долго считалось, что не сохранилось фотографий уничтоженной церкви. Однако недавно наша газета рассказала о судьбе священника и преподавателя Закона Божьего о. Александра Патрушева. Оказалось, у его правнучки, журналиста Татьяны Ивановой, есть фото Васильевской церкви, подаренное Сергеем Федоровичем Шатиловым.

На снимок, помещенный в начале этой статьи, еще в конце 1950- х гг.. случайно попало изображение уже обезглавленной церкви.

Будем помнить, что это был храм – памятник на старинном кладбище, где нашли свой последний приют сотни жителей Петропавловска.

К сожалению, ХХ век был таким, бурным, что даже умершие не находили вечного покоя.

Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск