Статистика — вещь лукавая. Она уверяет: если один съел две курицы, второй — ни одной, значит, в среднем на каждого приходится по курице. Вспомним нашу среднюю по стране зарплату или продовольственную корзину. Они примерно так и рассчитываются. Один ест мясо и казы — другой пустую лапшу. В среднем получается у каждого на столе бешпармак.
В классе моего внука 25 ребят. Двое из них — от смешанных православно-мусульманских браков. Это что же получается? Восемь процентов белобрысых тулячек имеют в мужьях жгучих азиатских брюнетов!? Отчего же я не вижу их ни в трамваях, ни на базарах? Только в телепередачах о домах ребенка. Там что ни брошенный малыш, то либо смугленький и черноглазый, либо вообще черненький.
Бабушка я сумасшедшая, вероятно, потому, что долго жила вдали от внуков. Наверстываю упущенное — бегаю в школу на каждое мероприятие. Но и у полукровок точно такие хлопотуньи. Обе интеллигентные современные дамы модно и дорого одетые. Вскоре мы знакомимся, и истории семей перестают быть для меня тайной.
Выясняется, у толстенького серьезного Владика Махаммада папа — афганец.
— Откуда же здесь афганцы?! Да и национальности вроде такой нет. У них там пуштуны, белуджи и эти… Которые от Александра Македонского остались. Да и языка у них, кажется, единого нет.
Ну и знатоки мы истории! Впрочем, бабушке Владика, который на деле оказывается Вагитом, простительно не знать историю далекого государства. Она, конечно, вдова профессора и сама кандидат наук, но технических. И муж-профессор, и сама она, и дочка Ирина преподавали в местном политехническом университете точные дисциплины. Дочка защитила кандидатскую диссертацию как раз в то время, когда этим высококвалифицированным дипломированным специалистам стали платить аж по 3000 рублей.
Второе историческое событие того времени — вывод наших войск из Афганистана. Какая связь, спросите? А такая, что Ирина опекала 16 студентов из той страны, где наши ребята выполняли интернациональный долг. Возвращаться домой, к талибам, будущим инженерам теперь было невозможно и даже опасно. Стипендию и плату за учебу родина перестала высылать. Как хочешь, так и живи! Пришлось студентам поневоле стать эмигрантами.
Ирина помогала молодым мужчинам устроиться в чужом для них городе. Вместе с Фархадом Махаммадом, старостой группы, она обращалась «куда следует», устраивала студентов на работу, занималась их документами, искала жильё – скоро учеба окончится и общежитие станет для ребят недоступным. Но у самой Ирины одна беда другую догоняла. Умер папа-профессор. Мама слегла с инсультом. Ирина оказалась единственной кормилицей семьи, где был еще ее брат-студент.
Фархаду тоже нужна была опора. Его сокурсники из Афганистана дружно решили не возвращаться на родину сразу после того, как к власти пришли талибы. Четверо мужчин тут же узаконили свои отношения с однокурсницами, которые считали, что их очень любят красавцы – иностранцы. У Махаммада все сложилось иначе.
Молодые девушки обычно думают, что в основе семьи лежит любовь и только любовь. Но не зря же в наше время родилась поговорка «любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда». Поначалу сблизили студента и его наставницу только общие экономические проблемы. Чтобы содержать семью, лечить мать и учить брата, Ирина оставила работу в университете, стала возить из Турции обувь и торговать ею на рынке. Все деньги Ирины — две пенсии, мамы по старости да брата по потере кормильца. Пока учится… Пришлось брать кредит. У афганца – только пара сильных рук да крепкое мужское плечо, к которому так хотелось приклониться, когда, казалось, силы оставляли начинающую бизнесвумен. Да и надо было кому-то таскать клетчатые сумки с тяжеленной обувью! Фархад отнесся к новому делу с восточным спокойствием — таскать, так таскать! Но учебу не бросил. Повезло, завидовали «политические беженцы», – жена кандидат наук! Но скольких бессонных ночей стоил ему диплом, знала только Ирина. Она, конечно, помогала «партнеру», да и бывшие ее коллеги не свирепствовали на экзаменах, зная, что Ира бьется как рыба об лед.
Нельзя сказать, что бизнесмены не пролетали мимо кассы. Однажды закупили большую партию красивой обуви, не обратив внимания на предупреждение на женских балетках с бантиками и мужских лакированных туфлях — «Для холодных ног». Когда покупатели стали возвращать покупки с вдрызг разлетевшимися после первой же прогулки картонными подошвами, продавцы применили свои знания иностранных языков и поняли, что обувка-то для усопших! Часть удалось пристроить в фирмочках «Ритуальные услуги» — их в городе не меньше, чем в знаменитом романе Ильфа и Петрова, и все процветают. Клиент к ним поступает с завидной для других бизнесменов постоянностью. Оставшуюся обувку отдали в детский дом. Ребятне воспитатели строго приказали носить подарки только в помещении, вместо сменной обуви.
Едва ли стоит в подробностях рассказывать, как развивался бизнес Ирины и Фархада от прилавка на городском базаре до собственного магазинчика «Легкий шаг». Этот путь прошли многие.
Расспрашивать бабушку Владика — Вагита не пришлось. Она оказалась разговорчивой и очень гордилась дочерью: она не пропала в трудные времена, выходила мать и сама из безденежного кандидата наук пробилась прямо в ряды состоятельных бизнесменов. Не Абрамович, конечно, но сама за прилавком уже давно не стоит, а платит приличную зарплату двум продавщицам. Да и муж ее сам сумки давно не таскает. Уже в пятый класс он возил Владика в гимназию на огромном, как вагон, черном джипе. На обслуживание магазина перешла профессорская «хонда», раздолбанная, медлительная, как ишак, но надежная.
Бабушка гордится: Владик — один из лучших учеников в классе.
— Еще бы! — Отец с ним все лето на даче диктанты пишет и задачи решает. Дает ему задания, сколько страниц детской энциклопедии прочитать, а вечером отец и сын беседуют на разные темы.
— А родному языку отец его учит?
— А зачем он ему здесь? С кем разговаривать? Внук с репетиторами занимается английским и немецким. Если получится, поедет за границу учиться. Все-таки дед был профессором!
— А как поживают сокурсники Фархада?
— Их в городе только пятеро осталось. Остальные куда-то уехали. Фархад говорил, «родина позвала». А эти ничего, прижились. Уже не ходят по городу в стеганых халатах, в белых штанах и калошах, как у себя на родине и впервые дни в России. Теперь жены их приодели — не отличить от москвичей. Только жизнь у всех разная.
Оказалось, только Фархад, один из всех, преуспел в бизнесе. Он задирает нос перед соотечественниками еще и по другой причине. Пока Владик дошел до 9 класса, у него появилось еще четверо братьев. А какой истинный мусульманин не станет гордиться таким достижением!
Есть и еще один повод для гордости. Когда шесть семей собираются вместе, чтобы отметить свои национальные праздники, все мужчины приходят к единому мнению: Махаммаду повезло с женой. Ирина одна из всех научилась готовить родные им блюда.
Паранджу, конечно, не носит, но ведет себя скромно. Красивый платок всегда прикрывает ее красивые белокурые волосы, которыми они, студенты, любовались на семинарах по математике. Длинное платье с вышивкой — с рукавами до кистей. Мужу она внимает с восхищением, в мужские разговоры не вмешивается, а если ее о чем-то спросят бывшие ученики, отвечает тихо, опустив глазки.
Тут бабушка обычно рассказывает, как уважает ее, русскую тещу, зять и как неправильно ведут себя жены его друзей. Орут на мужей! Перебивают в разговорах! Ходят простоволосые, в джинсах или с открытыми животами! Насмотрелись индийских фильмов и пытаются изображать танец живота. А кормят чем мужей — борщом да макаронами! Ни одна не научилась готовить настоящий плов! Делают иногда какую-то кашу с курицей!
Да и детей не собираются рожать, сколько положено мусульманской жене — сколько Аллах пошлет. Как Ирина.
Наверное, простым русским бабам образования не хватает, чтобы понять, кто в доме хозяин. Нет среди них ни профессорских дочек, ни кандидатов технических наук. Все больше бывшие деревенские красавицы, убежавшие в город в поисках счастья. Их матери командовали мужьями — дочери живут по тем же правилам.
