Храма Пресвятого Сердца Иисуса в Петропавловске, которому уже более 100 лет, хранит горечь исковерканных судеб. Конечно, за этой датой кроется множество исторических событий, связанных с появлением на казахстанской земле поляков-переселенцев, община которых много десятков лет назад ходатайствовала о строительстве данного костёла. Как появились поляки в Казахстане, как они боролись за жизнь и свою веру в нечеловеческих условиях, которые создал для них коммунистический строй, как возрождалась вера – об этом можно узнать в стенах музея, организованного в 2011 году к вековому юбилею храма. Корреспонденты Петропавловск kz — ИА REX-Казахстан побывали в этом музее. Пусть он небольшой, не имеет каких-то материально-ценных экспонатов, но он ценен тем, что за каждым предметом, представленным здесь, кроется чья-то исковерканная тоталитарным режимом человеческая судьба. Созданные экспозиции рассказывают о польских и немецких ссыльных в Казахстане, а также о появлении и развитии католической церкви в стране.
В 2011 году священники прихода «Святой троицы» обратились к прихожанам с просьбой принести имеющиеся памятные вещи либо документы, которые у них остались для создания музея. Так и появился данный музей в стенах старейшего костёла в Казахстане.
О том, как тяжело приходилось ссыльным полякам и немцам на территории казахстанских степей, повествуют фотографии тех времён, на которых изображены изнурённые голодом дети; вагоны поездов, на которых перевозили «неугодных» советскому режиму поляков; письма ссыльных, находящихся в заключении, а также прочие документы о временном проживании, различные справки о реабилитации политических заключённых и многое другое.
Экспозиция музея располагает старинными книгами – библией на польском и немецком языках (последняя была издана в 1763 году), молитвенниками 19 и начала 20 веков издания, молитвенниками переписанными вручную. У многих посетителей музея возникает вопрос, почему эти реликвии находятся в таком ужасном состоянии? Почему их не сохранили? Да потому что показывать их нельзя было, иначе, тюрьма неминуема. То, что удавалось скрыть от глаз сотрудников НКВД, переписывали вручную, чтобы иметь возможность молиться.
Очень много экспонатов здесь – это образы. Это не такие иконы, к которым привыкли мы. Они датируются 19 веком. Похожи на простые плакаты из плотной бумаги, на которых изображены святые с открытым сердцем, как нам пояснила сестра Мария, наполненным любовью Бога. Именно такие плакаты – образа, по её словам, были в каждой польской верующей семье. Теперь для нас это просто плакаты, но на самом деле это святейшие иконы, молясь перед которыми находили в себе силы выживать в нечеловеческих условиях поляки и немцы, сосланные в Казахстан как депотрианты, сначала в 19, а затем и в 20 веке.
Глубокая привязанность к католической вере и предметам, связанным с почитанием Бога, была продемонстрирована уже во время переселения. Часто старались взять картины на религиозную тему, а особенно изображения Матери Божьей и святых, распятия, книжки для молитвы. Один из депортированных в своих воспоминаниях написал даже, что «каждая семья из виленских земель привезла с собой и оберегала, как священный предмет изображение Матери Божьей из Острой Брамы. Никто в этой панике, даже во время сборов за несколько минут, которые советские солдаты давали для подготовки к выезду, не забыл об образах, можно было не взять одежду, еду. Первым предметом, который брали матери, было святое изображение».
Самым популярным таким образом было изображение Непорочного Сердца Пресвятой Девы Марии. В музее костёла есть такой, он датируется 1930 годом. Здесь же можно увидеть небольшие изображения на религиозные темы, которые применялись в первую очередь в молитвенниках. Издавались такие в конце 19 – начале 20 века.
Экспозиция располагает также деревянным крестом с металлическим распятием и черепом, датированный 1938 годом. Он является символом христианства. Прихожане принесли его в музей с такими словами: «на стене вешаем наш крест, который всегда с нами. Раньше был во время счастливых дней в родном доме, теперь путешествует с нами по всему миру».
После того как ссыльные попадали в Казахстан, их ждала нелёгкая судьба. Уже в поездах, где вагоны были неутеплённые, грязные и тёмные (они предназначались для перевозки скота), погибало много людей. В основном это были маленькие дети и старики. Главным оснащением вагонов было ведро или жестяное корытце для «справления нужды». Железная печка, так называемая «коза» не топилась. В помещении вагона, предназначавшегося максимум для 30 человек, перевозилось по 50, а то и больше.
В музее костёла есть фотографии этих самых вагонов, а также фотокарточки переселенцев, датированные началом 20 века.
Имеется исторический факт, свидетельствующий о том, что был рапорт НКВД КАССР за октябрь 1940 года, оценивающий жизненное положение депортированных весьма неприглядно: «Для размещения спецпереселенцев не строилось никаких специальных помещений. Поэтому областным и районным организациям была дана задача разместить их в уже существующих помещениях колхозов и совхозов».
Без всяких оценок было понятно, что жизненные условия ссыльных не отвечают минимальным требованиям, необходимым для поддержания нормальной жизни. Большинство из них размещалось в нежилых помещениях сараях, банях, без окон и дверей, а также и без печи.
Так и получалось, что приезжали переселенцы в голую степь, обживались сами, как могли. Строили дома из самодельных кирпичей. В наше время их кроме как сараями-мазанками назвать вряд ли кто-то решится. А тогда они считались хорошими домами из блоков. Строились они в тех местностях, где было много глины следующим образом: из глины, смешанной с соломой, иногда с добавлением навоза, формовались блоки размером приблизительно 25*25*50 и сушились на солнце.
В экспозиции этого периода представлены фото переселенцев из разных стран – Польши, Украины, России. Имеются и архивные справки на поселенцев. Как, например, на Антона Лысяка, прибывшего в село Ново-Гречановка Чкаловского района Кокчетавской области. Он был взят на учёт спецпоселенцем в 1936 году. Прибыл из села Гречана Проскуровского района Каминец-Подольской области. Освобождён в 1956 году.
Без Родины и прав…
На чужой земле у переселенцев не было никаких прав. Диссидентов арестовывали вместе с семьями, вывозили на новые и незнакомые места переселения, например, Дальний Восток. Не исключалась отправка в ГУЛАГ и даже расстрел. Работали все, даже малые дети.
Как уже говорилось выше, переселенцев поселяли в голые степи, где частенько не было ни стен, ни крыши над головой. Помощь власти ограничивалась только выкапыванием колодца и указанием мест под строительство дома. При этом не выдавались ни стройматериалы, ни инструменты, а тяжёлые погодные условия только усложняли и затягивали работы.
Даже если удавалось построить что-то похожее на дом, то часто работники НКВД делали ревизию и уничтожали либо изымали все семейные ценности, религиозную утварь и предметы культуры. Это было связано с абсолютным запретом хранения перечисленных выше вещей.
Счастливы были те переселенцы, кто прибывал на эти земли весной, потому что у них было больше времени на акклиматизацию и подготовку к суровой зиме. Трагической ситуация была у тех, кто прибывал на поселение в казахстанские степи осенью и зимой. Для многих из них прибытие на место ссылки заканчивалось смертельным исходом от холода, голода и тяжёлого физического труда.
Помощь местного населения
По словам сестры Марии, отношение казахов к полякам было положительным, потому что понимали, что поляки прибыли в Казахстан далеко не по собственному желанию. После прибытия ссыльных в казахские колхозы местные жители приносили для их детей молоко, при этом старики не могли скрыть своих слёз. Частенько казахские семьи смотрели за польскими детьми, когда старшие уходили на работу. Также они терпеливо учили поляков новому стилю жизни, хотя сами толком не понимали, что и почему. Неоднократно казахи подчёркивали своеобразное подобие собственной судьбы с судьбой поляков в плане их изгнания с земли предков, отобранной у них собственности и родины. В связи с этим казахи высказывали ссыльным своё сочувствие и понимание.
В музее имеются воспоминания поляков об этом времени. Полька, семью которой сослали в Казахстан, говорит: «Ни один казах никогда меня не обидел, не сделал мне пакости, и я никогда не слышала о подобных ситуациях среди моих знакомых».
Шкалу репрессий точно определить невозможно. Большинство поляков после выгрузки из вагонов, а позже – грузовых автомобилей, в тяжёлых климатических и бытовых условиях погибало в степи. Во время зимы 1936-37 годов из 250 тысяч поселенцев с Украины выжило около 100 тысяч.
В эти тяжёлые годы не было такой семьи, которую не коснулся бы гнёт репрессий. Эти события повлекли за собой гибель 30% общего числа переселенцев. Из всех народов во времена репрессий, пожалуй, больше всего пострадал польский народ. Поляки также явились одними из первых, попавших под гнёт репрессий, в связи со своей национальностью. Можно сказать, что народ терпел только за то, что был поляками.
Хуже тюрьмы
Помимо всевозможных материальных и духовных лишений, с приездом на казахстанскую землю поляки оказывались как тюрьме. Только сегодняшние места, не столь отдалённые, могут показаться раем по сравнению с тогдашними временами. Помимо того, что не было крыши над головой и люди приезжали в голую степь, где своими руками строили себе жилища, работали, как рабы, так они ещё и выезжать никуда не могли.
Они были ограничены в праве передвижения и не имели права выезда из того поселения либо города, в который были сосланы, без разрешения органа НКВД.
Один из таких документов имеется в музее Храма Святого Сердца Иисуса. Он выдан коммунистической властью об ограничении гражданских свобод.
Также среди экспонатов музея имеются справки, выданные на имена разных людей, о реабилитации на основании статьи 2 Закона «О реабилитации жертв массовых политических репрессий» от 14 апреля 1993 года, старинные письма ссыльных родным и близким, временные удостоверения, свидетельства о браке, удостоверения о прохождении учёбы, временное свидетельство на жительство, листки убытия, различные справки о прохождении работ в трудовых лагерях, в которые отправлялись переселенцы во время ВОВ.
Во многих случаях сосланные были принудительно лишены гражданства своей страны. Об этом свидетельствуют документы на польском языке, выданные польским посольством. Они также представлены в данном музее.
Помимо тяжёлых жизненных условий переселенцев ждали и другие испытания – призыв в трудармию на каторжные работы всех работоспособных мужчин с 15 лет и женщин — с 17 лет. Трудармейцы работали на лесоповалах в Свердловской области, в Кемеровской области в шахтах. Несмотря на изнурительный труд, переселенцы получали ничтожные крохи. Норма хлеба на одного человека устанавливалась от 150 до 300 грамм в зависимости от выполненных работ. Часто случалось так, что человеку не по силам было заработать на свою норму хлеба. Был страшный голод, смертность росла. Для НКВД ссыльные были чем-то вроде рабов.
Были бы деньги…
Сегодня такой фразой мы выражаем своё покупательское счастье. Во времена переселенческих лет и деньги вроде бы были, да на прилавках товаров не было…
Как свидетельствуют записки родственников переселенцев, чьи воспоминания можно найти в музее, за работу в совхозе ссыльным платили деньгами. Но, к сожалению, в единственном магазине, который здесь находился, можно было купить только серое мыло и спички, а некогда хлеб по распределению. «В других колхозах, наверное, можно приобрести какую-то пищу, но не за рубли, а за одежду. За ночную шёлковую сорочку можно было получить один килограмм муки, один килограмм пшена, два литра молока и 10 яиц. Почти невозможно было купить хлеб в свободном обороте, чаще получалось его приобрести за польские простыни, платья, брюки и т.п.»
В экспозиции выставки представлены денежные банкноты 1919, 1921, 1961, советские облигации, денежные купюры независимого Казахстана.
В духе атеизма
В 20-х годах прошлого столетия коммунистические власти всеми способами старались вести борьбу с верой и религиями. Дети воспитывались атеистами. Для этих целей даже выпускались словари атеиста, отторгающие такие религии, как православие, протестантизм, католицизм и остальные.
После 1947 года родителям запретили воспитывать детей в религиозном духе. Также был оглашён запрет, ходить в церковь в возрасте менее 19 лет. Строго соблюдали введённый большевистскими властями запрет на обучение религии до 18 лет, под угрозой промышленных работ в лагере сроком на один год.
В 1927 году запретили ставить крест на могилах. В 1930 году выдали распоряжение, обязывающее частные лица, церкви и костёлы отдать местным советам Священное Писание, религиозную литературу и молитвенники под угрозой строгих наказаний. После ареста большинства священников, напуганные верующие были вынуждены сами без священника вести религиозные служения. Например, таинство брака совершалось перед родителями или кем-то старшим из семьи, кто подсказывал слова супружеской присяги или благословления молодожёнов. Старшие женщины крестили детей.
В эти тяжёлые годы была создана такая организация, как «Помощь политическим заключённым», которые возглавляли такие известные люди, как, например, Екатерина Мария Пешкова – жена Максима Горького, которая всю свою жизнь посвятила филантропии – покровительству нуждающимся. В музее хранятся бланки переписки жены Карвовского с Пешковой, а также письма самого Яна Карвовского своим родным и близким, с просьбой выслать бублики и очки.
Польская актриса Ханка Ордонувна занималась спасением польских детей ссыльных. Она собирала их, отхаживала. Конечно, многим не удалось выжить. Но, благодаря актрисе, удалось встать на ноги и окрепнуть ребятишкам, у которых, казалось, уже всё было потеряно. Фотографии этой актрисы вместе с детьми также представлены в этом музее.
Переселение проводилось очень быстро и не только с Поволжья, а также и с других районов СССР, где проживала немецкая диаспора. Времени на сборы, как и в случае с поляками, не давалось, приходилось оставлять всё нажитое имущество. Переселение не распространялось на те семьи, где муж был русским, а жена – немкой.
После переселения в Северный Казахстан немцы обустроили и обжили сёла Келлеровка, Озёрный, Асаново и многие другие.
Дороже жизни
Как призналась нам сестра Мария, сохранить многие экспонаты, сегодня находящиеся в музее, стоило жизни католикам нашего города, поэтому каждый имеет огромную ценность. Можно сказать, что это поколение, пережившее столь тяжёлые годы, сохранило веру.
С каждым из экспонатов связана человеческая судьба. Здесь помимо старинных книг и молитвенников можно увидеть предметы быта переселенцев, коллекцию современных польских серебряных монет серии «Сибиряки», выпущенную в память о переселенцах в 2008 году. Также здесь можно увидеть предметы культа: чаши, дарохранительницы, дароносницы, кресты и прочее. В экспозиции представлена одежда священников, которую они одевали во время богослужения в прошлом веке. Красная предназначалась для служб во время вспоминания мучеников. Сиреневую надевали на литургии перед рождеством.
В 50-е годы начала оживать религиозная жизнь. Фотографии экспозиции рассказывают о приездах священников в наш город.
Сестра Мария приехала в наш город в 2000 году. По её словам, тогда здание костёла находилось в процессе реставрации. Оно уже имело крышу, но ещё не было готово. И только в 2002 году он обрёл свой сегодняшний образ. В том доме, где сегодня располагается монастырь, жил священник – ксёндз до того момента, пока не был расстрелян с 10 верующими прихожанами. На территории располагается символическая могила, посвящённая этим событиям. Она находится справа от храма, где сегодня расположены памятные камни.
В 20-х годах коммунисты забрали в своё пользование это здание, после чего оно стало терять свой красивый эстетический облик. Даже на единственном старом снимке, который удалось сохранить, видно, что здание прибывает в плачевном состоянии. Хотя на его крыше ещё имеется крест. Значит, это не позднее, чем 20-е годы прошлого столетия. По некоторым данным, этот снимок был сделан в 1927 году.
Конечно, хорошо то, что хорошо кончается. Правда, за красивыми стенами Храма Святого Сердца Иисуса сегодня скрываются тысячи поломанных судеб.
Материал подготовила Ольга ВАЙТОВИЧ,
фото автора
Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск