Дельфин и русалка, может быть, и не пара, и вместе им быть не суждено, а вот дед и курица — вполне себе приличная компания. Особенно, если дед одинокий, а курица иногда несет яйца да слушает его рассказы о прошлом…
Шел я как-то по улицам Саумалколя, высматривал что-нибудь интересное и не смог пройти мимо дома, на котором одна и та же улица обозначена и под старым, и под новым названием. Засмотрелся ненадолго, а из дома как раз вышел дедушка-хозяин. А потому как истории житейские я слушать люблю, а дедушка совсем не прочь был рассказать немного о себе, мы и присели на пенек да разговорились.
Дедуля, а зовут его Владимир Николаевич Сатюк, всю жизнь проработал строителем. Собственно, именно поэтому не стал он убирать с дома прежнее название улицы — 1 Мая. Все-таки День Международной солидарности трудящихся и большой праздник, тем более, для человека, который физически трудился без малого 50 лет.
В молодости, сразу после службы в ГСВГ (группа советских войск в Германии), Владимир Николаевич вернулся на родину в Саумалколь и сразу же попал на стройку детского дома в родном поселке, объявленную в тот момент всесоюзной. Молодой тогда еще человек был и столяром, и плотником, и на все руки мастером.
— Как же не вспоминать про то время с ностальгией? И сам молод был, сил полон, и люди вокруг были как заведенные. Сейчас этого не понять молодым, а тогда ведь действительно строили весело и дружно. Днем поработаешь, а вечером еще силы остаются сходить в клуб, посмотреть кино. А то и на танцы с девчатами.
Саумалколь — тогда еще Володаровка — районный центр и быстро развивающийся поселок, — строился такими темпами, что, казалось, скоро переплюнет по населению находящийся по близости Кокчетав. Урановый рудник, который в полную силу начал функционировать как раз в 60-е годы, мог обеспечить рабочими местами всех. И Сатюку всегда находилась работа: он строил здание райкома партии, жильё для военных и новехонькие двухэтажки в центре поселка.
— Я тогда жил рядом с железной дорогой. А дома тогда тянулись вдоль кривого берега озера, поэтому и поселок по-старому называли Кривинкой. На моих глазах он вырос до размеров небольшого города. Думали, что и дальше будет строиться. Особенно, когда на горке стали строить микрорайон, который сейчас наполовину пустует. Рядом тут колонию построили. Так вот, заключенные днем работали, а мы — по ночам. Стройки-то были все ударные, и всегда их нужно было завершать как можно быстрее.
Тут бы и закончить рассказ на мажорной ноте растущего как на дрожжах поселка, но после многих лет благополучия началось сложное время. Рудник стал работать с перебоями. Это ведь производство сложное — в него нужно вкладывать большие деньги.
Как известно, рудник в итоге закрыли, дома на горе стали «мертвым городом», а работу пришлось искать ближе к столице. Уже немолодой, Владимир Николаевич уезжал на заработки в Целиноград (затем Акмолу, а ныне Астану), оставляя жену на хозяйстве, строил новые дома. Работал он уже не на государственное предприятие, а на частное, отчего чувствовал себя уже не трудягой, а простым наемником, от которого ничего не зависит, и вклад которого уже мало кто оценит.
— Все покатилось кувырком. Зарплаты были ниже всяких ожиданий, а до пенсии оставалось еще довольно много времени. С руководителем предприятия мы характерами не сошлись, и в итоге он меня выжил.
…Тут, пока мы слушаем дедушкин рассказ, ходит рядом милая рябая курица и подозрительно смотрит на меня то одним, то другим глазом. Впрочем, ее роль еще впереди….
В итоге к пенсионному возрасту Владимир Николаевич подошел, как и многие старики в то время, неуверенно глядя в будущее и разочарованно вспоминая недавнее прошлое. А вскоре не стало и его жены, и тогда дедушка остался один в своем доме на улице 1 Мая. Долгое время Владимир Николаевич Сатюк не мог получить даже свою заслуженную пенсию. Приходилось обивать пороги и доказывать, что трудовой стаж у него более чем достаточный для того, чтобы пенсия была приличной.
— Про меня соседи говорят, что я с курицей дружу… — В этот момент курочка поднимает голову и как будто понимает, что разговор идет именно о ней. — Да так и есть. Я один и она у меня одна — единственная вот курица осталась. Лет 10 ей уже точно есть, но все еще несет яйца. Позову ее — приходит, рядом садится, так и сидим, вечеруем.
Курочка все это время вертится вокруг нас, но побаивается незнакомца и подозрительно, с прищуром смотрит на меня, авось разглядит чего странное — так и предупредит деда кудахтаньем. Но нет, разглядев меня как следует, курица мирно уселась рядом с Владимиром Николаевичем.
Как зовут? Ряба, конечно. Может быть, и неспроста. Вполне вероятно, что по ночам эта хитрая курочка несет те самые сказочные золотые яйца… Но о них мне дедушка Владимир Николаевич не рассказал…
Об авторе>>>
Читайте также: