Ставки на спорт 
Наш корреспондент отправился в столицу, чтобы посмотреть, как работают временные рабочие группы ФМС России на территории Казахстана. В четверг, 15 августа, временная рабочая группа в Астане, что по улице Ауэзова, работала почему-то не с утра, а с 15.00. Но людей, видимо, об этом предупредить забыли, по крайней мере тем, кто приехал из других городов специально пораньше, пришлось слоняться в ожидании.
На минуту дверь открылась и тут же захлопнулась, появившийся сотрудник учреждения, как нам показалось, не горел желанием отвечать на вопросы недовольных людей. Женщина средних лет охотно вступает со мной в диалог, чтобы хоть немного скоротать время. По профессии – крановщица, приехала из Караганды. «Еду по программе, в основном из – за детей, чтобы у них было будущее. А без программы в России делать нечего, это я точно вам говорю!» «А как же условие о прикреплении на два года, причем, как правило, к глубинке?» — возражаю я. «Сейчас выбор гораздо шире», — отвечает мне она. «Выбрала Калугу, специально туда ездила. Производство там развивается, заводы работают. Зарплата кладовщика – 25 тысяч рублей, рабочие получают в среднем 75 тысяч. А у нас в Караганде, например, охранники получают 25 тысяч… тенге. Как может мужчина на эти деньги содержать семью?» На вопрос о бюрократической волоките отвечает: «Да, ощущается. У сына трое детей, но военный билет ему почему–то обещают отдать только когда начнется призывная кампания».
Заранее понимая, что вряд ли посредники сообщат мне что–то принципиально новое (с российскими ФМС я переписывался напрямую), вторично к 15.00 я все–таки пошел. Интересно было хоть немного увидеть работу учреждения изнутри своими глазами. Некая казарменность обстановки, признаюсь, ощущается уже в холле. Хорошо поставленным армейским голосом тучный сотрудник дает указание посетителям отключить мобильные телефоны, пользоваться которыми, оказывается, разрешается, только выйдя за дверь. Ответ на каждый лишний вопрос преподносится как одолжение, ничего не могу поделать, впечатление складывается именно такое. «Журналист, не журналист – в порядке живой очереди!» Без претензий, стою и жду. «Сколько там специалистов работает в данный момент, не подскажеТЕ?» — решаюсь полюбопытствовать у тучного сотрудника. «Зайдешь – увидишь!» — не церемонясь «отрубает» он мне в прямом смысле свысока – просто так по лестнице, не миновав заграждения, к нему не подняться. Но тут же, всё–таки сменив гнев на милость: «Один консультирует, трое принимают документы». Все это как–то не очень гармонирует с ярким рекламным сюжетом для переселенцев на мониторе телевизора, в котором фольклорный ансамбль лихо исполняет такие родные мелодии. Глаза многочисленных посетителей, заметно уставших от столь долгого ожидания, теплеют. Вот она, Россия – матушка, осталось так немного. Казалось бы…
Все, кого я вижу, пришли по двое – трое. Причем сопровождающих среди них практически нет, думается, люди предпочитают уезжать семьями. Рядом со мной молодая супружеская пара, собирающаяся в Псков. «Почему именно такой выбор?», — не замедлил поинтересоваться. «Там родственники», — улыбаются мне в ответ. Что ж, резонно…
Отстояв немалую очередь, наконец, захожу на консультацию. Прямо передо мной дама бальзаковского возраста «отшивает» молоденькую девушку: «Это не ко мне!» Присаживаюсь.
— Здравствуйте! Я журналист – внешта…
— До свидания! – обрывает меня дама на полуслове, ослепительно улыбаясь прямо–таки голливудской улыбкой.
— То есть?
— Мы с журналистами по поводу программы не общаемся. Обращайтесь в консульский отдел или на официальные сайты (вновь голливудская улыбка).
— Что ж вы так с соотечественниками–то, а? – невольно говорю я.
— Нормально мы обращаемся с соотечественниками!
За спиной краем глаза вижу тучную фигуру сотрудника, который, услышав разговор, стоит, как мне показалось, наготове защитить легкоранимую чиновничью душу. Не доводя до скандала, встаю и иду к двери.
Замечу, что дело в данном случае, конечно, не в нежелании отвечать на вопросы, а в самом отношении. Россия была, есть и, верится, будет. А временные группы – они ВРЕМЕННЫЕ…
