Игорь Саульский: Каждая песня Градского – стихотворение…

В продолжение цикла, посвящённого жизни и творчеству Александра Градского, своими воспоминаниями с читателями Петропавловск.kz делится музыкант, композитор, аранжировщик Игорь Саульский.

— Игорь, Вы познакомились с Александром Градским и присоединились к «Скоморохам» незадолго до фестиваля «Серебряные струны-71» в Горьком?

— Да, мы встретились за несколько дней до фестиваля. Нас познакомил Юра Фокин (мы с ним познакомились на одном из джем-концертов). Мы с Сашей поболтали о музыке, которая нам нравилась — думаю, мы сошлись, когда я сказал ему, как сильно люблю The Beatles. Так Саша пригласил меня присоединиться к «Скоморохам» и поехать с ними в Горький. Это была просто потребность в басисте, и, полагаю, я был хорошим кандидатом – хотя никогда раньше не играл на басу… Так что со стороны Саши это было рискованное решение, но оно в итоге оправдалось.

— И Градский уже в поезде показывал Вам партии баса?

— Совершенно верно. Насколько помню, мы должны были ехать в Горький либо в тот же вечер, когда встретились, либо на следующий день. Сели в ночной поезд до Горького, Саша дал мне бас-гитару и в течение нескольких часов поездки показал басовые партии нескольких песен, которые мы планировали сыграть на фестивале.

— Там прозвучала знаменитая «Джорджия» Рэя Чарльза. Что ещё тогда было в программе «Скоморохов»?

— Мы играли «Скоморохов» (песню, которая была своего рода гимном группы), также «Синий лес»… Помню дикую энергетику нашего выступления и абсолютно оглушительную реакцию зрителей. Зал просто взорвался, когда мы закончили наш сет. В общем, было очень весело!

— Это был успех – несмотря на то, что репетировать пришлось в не совсем обычных условиях…

— Самым забавным в той импровизированной репетиции в поезде было полное отсутствие усилителей. Мы просто использовали звук, который могли издавать наши инструменты. При этом репетировали не только инструментал, но и вокал – как Вы знаете, «Скоморохи» были известны мощными вокальными гармониями и аранжировками. Вот так закончили с четырьмя или пятью песнями и немного вздремнули – следующим вечером нужно было быть на сцене… Кстати, организаторы фестиваля встретили нас очень тепло, отвезли в гостиницу. Мы перекусили и отправились на саундчек. Да, вот забавная деталь. Если не ошибаюсь, у меня были брюки-клёш, которые моя мама сшила из старых штор (я не шучу)! Саша захотел надеть эти брюки на сцену, мы поменялись, и в итоге я надел его джинсы. Сейчас в это трудно поверить, и мы с Сашей смеялись над этим много лет спустя. Он ведь позже стал несколько больше, и у него не было возможности влезть в те расклешённые штаны…

— Можно сказать, что тогда, в начале 70-х, кроме The Beatles, основными кумирами Александра Градского были Чеслав Немен и Led Zeppelin?

— Ему нравилось всё вышеперечисленное, но The Beatles стояли на голову выше всего остального в Сашиной жизни и музыке. Он действительно отождествлял себя с Джоном Ленноном, и, думаю, в те дни даже немного походил на него. Самое главное, что тексты песен Леннона и поэтические песни Саши имеют какую-то таинственную связь. Думаю, не стань Саша фантастическим певцом, автором песен, музыкантом, он был бы признан замечательным поэтом. Просто послушайте его песни и представьте, что тексты читаются как стихи. Каждая песня Саши – это настоящее стихотворение!
Чеслав Немен был, конечно, знаковой рок-фигурой и для Саши. Вообще, существовала сильная связь между авторами песен на славянском (польском, русском) языке и множеством общих лирических и драматических музыкально-культурных корней. Помните – Саша Градский был одним из первых (если не первым), кто создал русскоязычные рок-песни?
И последнее, но не менее важное. Led Zeppelin – это было нечто новое, огромное и мощное, с невероятными барабанами Джона Бонэма, потрясающими клавишными и басом Джона Пола Джонса, божественной гитарой Джимми Пейджа и парящим вокалом Роберта Планта. Никто никогда не слышал ничего подобного раньше, и их первый альбом поразил всех. Затем второй, третий и т.д. С тех пор мир рок-музыки уже никогда не был прежним, верно? И голос Саши мог покрыть всё, что делал Роберт Плант, и Юра мог играть мощные паттерны Джона Бонэма и все эти хитрые трюки как никто другой. Между прочим, Юра мог даже спеть вокальную партию Планта, и делал это с большим успехом!

— Чем сейчас занимается Юрий Фокин?

— Насколько знаю, Юра живёт в Вашингтоне. Женат, занимается IT-бизнесом, разрабатывает проекты веб-сайтов. Он всегда был умён и обладал хорошими техническими способностями.

— Кто ещё из западных музыкантов особенно нравился Градскому?

— Ему также очень нравились Rolling Stones, Дженис Джоплин и Эрик Клэптон. Он был всеядным артистом и любил любую музыку – рок, поп, оперу и т.д. Мы все становимся тем, что слушаем, читаем, слышим, думаем, чувствуем и делаем, поэтому уникальный талант Саши впитал, усвоил и персонализировал вышеперечисленное, а затем и некоторое другое. Всё это вы можете услышать в его музыке. Он был подобен мощной призме, которая поглощала весь сияющий свет вокруг себя и превращала его в уникальное музыкальное искусство Градского.

— На «Серебряных струнах» «Скоморохи» разделили триумф с «Ариэлем». Общались, джемовали?

— Да, конечно. Вся атмосфера фестиваля была исключительно тёплой и дружелюбной. Конечно, пообщались с ребятами из «Ариэля» и, насколько помню, после этого поддерживали связь. Словом, на «Серебряных струнах» царило прекрасное чувство товарищества, включая организаторов.

— А после фестиваля группа начала записывать цикл «Размышления шута»…

— Да, но, к сожалению, не уверен, что могу многое вспомнить спустя столько лет. Помню, мы записали цикл песен в студии звукозаписи Московского радио (думаю, тогда Саша и написал такие песни, как “My Friend” на стихи Роберта Бёрнса). Помню, как играл на басу и челесте на данном треке среди прочих (речь идёт о песне «В полях под снегом и дождём» — прим. авт.).

— Невозможно не упомянуть в очередной раз и «Романс о влюблённых».

— Это был весьма интересный проект. Во-первых, благодаря Кончаловскому – он очень творческий и талантливый кинорежиссёр, и фильм тогда мне очень понравился. Актёрский состав также был потрясающим, у Елены Кореневой и Евгения Киндинова была очень сильная химия на экране – так, что ты мог видеть и чувствовать их талант и историю любви, которую они создали.

— Сейчас Вы продолжаете активно заниматься музыкой?

— Нет, сейчас я активно не занимаюсь никакими музыкальными проектами. В прошлом выступал, записывал и продюсировал некоторые радио- и телепроекты, включая шоу CBS и NBC. Потом меня привлекли технологии цифрового производства, что привело к изучению IT-индустрии общего предприятия. Вот так, много лет назад, я занялся этим бизнесом. Но музыку люблю, и всегда буду любить, теперь как слушатель. А мир сейчас другой, особенно из-за пандемии Covid-19. Живых выступлений очень мало, и лучший способ наслаждаться музыкой – транслировать её.

— На Ваш взгляд, главное, чему Вы научились благодаря совместной работе и общению с Александром Градским?

— Как Вы знаете, я вырос в музыкальной семье. Мои папа и мама учились в Московской консерватории и училище, моя бабушка Катерина была профессиональной певицей, её мать Анна была профессиональной оперной певицей, так что… У меня не было особого выбора, кроме как начать учиться музыке, когда мне было лет пять-шесть. Но это, скажем так, был мой путь классической музыки. Когда же я (и все мы) открыли для себя The Beatles, The Stones и других, моя музыкальная жизнь резко изменилась, и я начал играть в рок-группах. Если не ошибаюсь, тогда мне ещё не было четырнадцати. И когда я присоединился к «Скоморохам», это был естественный шаг от ранних попыток играть рок к чему-то очень оригинальному, аутентичному и уникальному. Так что это произвело на меня огромное впечатление и повиляло на мой дальнейший музыкальный путь, который привёл к «Машине времени», где Андрей Макаревич, ещё один выдающийся художник, музыкант, автор песен, изменил русский рок. К «Арсеналу», с которым Алексей Козлов возглавил российское инновационное джаз-рок-движение. К экспериментальному дуэту с Алексом Зубовым, фантастически талантливым музыкантом и композитором. Но первой моей рок-школой стали «Скоморохи», где волшебные песни Саши, удивительный музыкальный талант Юры и наша дружба заложили прочную основу для моих будущих музыкальных приключений.
Саша всегда стоит особняком в моей книге о музыке – он был больше, чем жизнь, он был силой природы, его нельзя определить ни по какой категории или музыкальному формату. Он был просто вулканом музыкального искусства и творческой энергии. Какая потеря для всех нас…
И сегодня, более полувека спустя, наша дружба, наша страсть к музыке, наша молодость (помните песню «Как молоды мы были, как искренне любили»?)… всё это ещё здесь, внутри нас. Моя дружба с Сашей продолжалась, мы много раз встречались, когда он приезжал в Штаты. Я ходил на его концерты в Нью-Йорке, наслаждался его прекрасной музыкой. Познакомился с его прекрасной семьёй. Вот таким образом наша дружба продолжалась, несмотря на то, что мы много лет жили на разных континентах, в разных странах. И почему-то каждый раз, когда мы встречались, мне казалось, что мы возвращаемся к нашему вчерашнему разговору. Огромный пласт моей жизни ушёл вместе с ним. Вы знаете, наше прошлое остаётся с нами – оно всегда внутри. Люди подобны деревьям – если срубить дерево, можно увидеть все концентрические круги с древнейших до последних времён… Думаю, вся наша жизнь и наши близкие никогда полностью не уходят. Наше прошлое и наши покойные друзья продолжают жить в наших воспоминаниях, в нашем сердце. И до тех пор, пока мы их помним, они в каком-то смысле остаются живыми. Саша ушёл, но он всё ещё жив – его музыка здесь, и воспоминания о нём всё ещё с нами.

Sasha Gradsky is gone – Long Live to Sasha Gradsky…

На фото: «Скоморохи», начало 70-х, – предположительно снимок был сделан во время выступления в МГУ.

На видео: несколько слов в память об Александре Градском. К клавишам этого рояля когда-то прикасался и он сам…