Анатолий Плешаков: «Политика – это грязное дело»

Сегодня идёт полемика о том, кому принадлежат отдельные территории планеты. Я не хочу комментировать высказывания отдельных личностей с той или иной стороны. Они радикальны и омерзительны по характеру и не правомерны исторически. Каждый тянет одеяло на свою грязную шкуру. Хотят поссорить страны и народы внутри государства.

И очень жаль, что историю так часто искажают и ставят в подчинение своим политическим желаниям. Абсолютно все, начиная от ребенка и заканчивая пожилыми людьми, причем всех профессий, считают, что они все знают историю от «палеолита до главлита» и лучше всех разбираются в политике.

Сегодня плюрализм мнений и отсутствие цензуры породили в интернете заявления о том, что главные на земле именно представители той национальностей к которой именно они относятся. Судя по публикациям в интернете, одни утверждают, что все и вся произошли от «Древних Укров», и они выкопали Черное море, другие говорят, что все произошло от киргизов, третьи, что русичам 500 тысяч лет и они главные, у четвертых – главные казахи. Все эти «великие ученые» причисляют Христа, Чингисхана и всех известных личностей именно к своим национальностям, и что они идентифицируют себя с самым знаменитым народом на планете.

Всё это яркое выражение нацизма, которое стало процветать в современной реальности, а результат этого явления мы уже пережили во время Великой Отечественной войны, где наши отцы и деды проливали кровь за Родину и свои семьи. Но выросло поколение, которое воспринимает войну, как что-то далекое и мультяшное. На этой почве вырастают все эти идеи далекие от действительности.

На самом деле степные просторы Евразии в разные исторические времена населяли многие народы, неслучайно и европейцы, и азиаты в поисках своих предков обращают свои взоры на наш регион, где действительно проживали и сформировались многие и многие народы планеты.

Первыми насельниками мы считаем протоиндоиранцев, оставивших культуры первых коневодов на планете пять тысяч лет назад, первых колесниц четыре тысячи лет назад, затем сакские племена оставили величественные курганы и укрепленные городища, с приходом тюркских племен складывается новая культура продолжателей сакских традиций, и в этом конгломерате складывается монголоидный тип населения, и после событий, связанных с перемещением различных групп в монгольский период. После чего, на этой разнообразной основе, складывается казахская и другие азиатские народности. Затем движение человеческих масс во время джунгарского нашествия. Перемещение русского населения в Азию в 18 веке, затем в столыпинский период. Наша территория относилась и к Тобольской, и Омской губернии, и Петропавловск был центром Карагандинской области, затем стал Северо-Казахстанской областью. Современные миграции во время целинной эпопеи и в постсоветское время.

Все это наша история. История многонационального государства, куда входит наш северный регион.

Так кто-то «главный», кто-то «лучший» — значит другие, все остальные, второсортные, и из этого вытекают всевозможные последствия. Главный – Человек, а не национальность. Тот, кто живет на этой земле и приносит пользу, своим трудом создает блага своему народу. Тот, чьи предки покоятся в этой замечательной земле – это его земля и его территории.

Я много раз говорил о том, что менталитет казахов и русских очень похож, и длительное проживание под одним шаныраком — это основные причины дружеских отношений между народами. Нас много раз уже пытались поссорить, но и в этом случае им не удастся, народ все равно мудрее любых политиков. Нас хотят разогнать по отдельным коммуналкам, но кухня-то у нас общая.

После развала Советского Союза сложились государства, их границы были признаны в международном пространстве. Любой пересмотр границ непременно приведет к трагическим последствиям, этого нельзя допустить.

О принадлежности территории судить, отталкиваясь от каких-то отдельных исторических событий, совершенно неправильно. Необходимо учитывать всю историю и последствия. А история такова, что сложилось независимое государство, и мы постараемся сделать все, чтобы оно сохранилось. Считаю, что уже хватило потрясений нашему народу, который хочет жить в мире и дружбе, и любые территориальные претензии сегодня неправомерны и неуместны.

Кроме того, хочу привести статью моего товарища и коллеги – доктора исторических наук, профессора Омского госуниверситета Ю. А. Сорокина, который подтверждает мои мысли о том, кто главный на этой планете.

Концепция Евразийства и современные научные каноны в освещении тюрко-славянских связей

В детстве мне казалось, что книги пишут какие-то особые люди, не похожие на всех моих знакомых. Позднее, когда я стал студентом, имя на обложке книги выступало для меня некоей абстракцией. Причем, чем качественнее были публикации, тем сложнее мне было представить, что их текст подготовили вовсе не ученые-небожители, а люди во плоти и крови. Зато сейчас я знаю это очень хорошо. Ясно понимаю, что ученый, особенно ученый-историк, к славному цеху которых я имею высокую честь принадлежать, неминуемо на своем творчестве имеет несмываемый отпечаток эпохи, в которой он живет и творит. С известной натяжкой можно сказать: «Какова эпоха – таковы и исторические сочинения».

Сегодня историки России и Казахстана оказались в очень непростой ситуации. Дело в том, что в рамках СССР у историков существовало своеобразное разделение труда. Историей Казахстана занимались, прежде всего, казахстанские же академические институты. В центре страны, в Москве и Ленинграде, соответствующих структур Академии наук, систематически изучавших казахстанскую историю, просто не было. Все держалось на энтузиазме отдельных ученых, таких как Л. Н. Гумилев.

В 1990-х гг. политическая ситуация изменилась радикально. Создание суверенных государств – Российской Федерации и Республики Казахстан привели к тому, что, с одной стороны, казахстанская историческая наука оказалась один на один с рядом острейших политических, социальных и научных проблем, требующих если не полного разрешения, то хотя бы качественного научного анализа, что сопровождалось своеобразной ревизией, пересмотром всей совокупности доставшегося научного наследия. С другой стороны, в Российской Федерации фактически не осталось специалистов по истории Казахстана. Их пришлось создавать заново. Процесс развивается очень непросто. Такая тенденция в перспективе может привести к тому, что в России не останется историка, способного хотя бы прочесть студентам порядочный курс лекций по казахской истории, а не то что написать научную монографию на этот счет.

Проблема эта осознается научным сообществом, но в московских научных структурах решается достаточно вяло. Сегодняшние реалии, между тем, требуют объединения усилий историков двух великих стран-соседей. Один из возможных выходов из такой ситуации состоит в создании региональных научных сообществ, которые объединили бы исследовательскую деятельность ученых двух стран. Примером могут служить весьма тесные научные связи, которые сложились у историков Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского (РФ), ученых Кокшетауского государственного университета им. Ш.Ш. Уалиханова и Карагандинского государственного университета им. Е. Букетова. На сегодняшний день сделано немало.

Проведен ряд научных конференций, получивших признание международной научной общественности, среди них пять конференций «Степной край Евразии: историко-культурное взаимодействие и современность» в Омске, Петропавловске, Кокшетау, Астане, Костанае и многие другие. В их работе приняли участие ведущие ученые из крупных университетских центров в Москве, Омске, Новосибирске, Томске (РФ), Астане, Алма-Ате, Кокшетау, Костанае (РК).

Имеют казахстанских соискателей в российских советах, омские историки защищаются по проблемам казахстанской истории, приглашаются председателями Государственных аттестационных комиссий в казахстанские вузы. Вышли в свет совместные сборники научных трудов, например, в Омске опубликовано четыре выпуска сборника статей «Традиции экономических, общественных, культурных связей стран Содружества: История и современность».

В рамках деятельности регионального научного сообщества устанавливаются не только научные и человеческие контакты. Происходит нечто большее: мы уже научились понимать друг друга, мы стремимся говорить на языке научной объективности. А ведь историки во многом формируют общественное мнение, влияют на обыденное сознание. То, что сегодня смотрится дерзкой научной новацией, завтра входит в сознание миллионов, становится общим местом. У людей возникает чувство, что это они знали всегда, всосали, так сказать, с молоком матери, забывая или вовсе не зная, что у этой общепризнанной истины есть автор – ученый-историк, сформулировавший ее вначале как научный тезис.

В последнее десятилетие своего развития отечественная историография оказалась в ситуации, которую в свое время Г.П. Федотов охарактеризовал следующим образом: «…когда пройдет революционный и контрреволюционный шок, вся проблематика русской мысли будет стоять по-прежнему перед новыми поколениями России», и далее: «Наша история снова лежит перед нами, как целина, ждущая плуга… . Национальный канон, установленный в XIX веке, явно себя исчерпал. Его эвристическая и конструктивная ценность ничтожны. Он давно уже звучит фальшью, другой схемы не создано. Нет архитектора, нет плана, нет идеи». [Федотов Г.П. Судьбы и грехи России. СПб, 1991. Т.1. С. 27, 66.]. Осознавая справедливость этого суждения, современные отечественные историки еще и поэтому заговорили о кризисе исторической науки в России на рубеже XX – XXI вв. Один из возможных выходов из кризисной ситуации состоит в создании новой схемы отечественной истории, принципиально отличающейся от доминировавших не только в XIX веке постулатов государственной школы.

Мы, историки России и Казахстана, сходимся, в том числе, на почве одной теории – евразийства. Не имею возможности сказать сейчас о различных ее интерпретациях в научных кругах. Но замечу все-таки, что на основе евразийства мы получаем новаторские научные выводы или по-новому аргументируем прежние, высказанные учеными еще в XIX в. Среди них следующие:

1. Представления о том, что славяне и тюрки стали, наряду с руссами (германцами) и финно-уграми, теми корнями, из которых вырос русский этнос. И сегодня нам, природным русским людям, отказываться от своих тюркских пращуров, появившихся задолго до Батыева нашествия, и стыдно, и нелепо. Мысль, что русские и тюрки есть братья, должна пониматься буквально. Вспомним гениальное «Слово о полку Игореве». Его пафос, его содержание, с легкой руки Карла Маркса, подают как конфликт русских с половцами. Верно, но не худо бы разобраться, кто есть кто. Маменька князя Игоря – половецкая ханша, а папенька – наполовину половец, наполовину русский, следовательно, в его жилах течет ¾ половецкой крови и лишь четверть – русской. Маменька хана Кончака – русская княжна, а родитель – наполовину половец, наполовину русский, следовательно, в его жилах ¾ русской крови и лишь четверть – половецкой. Главное же, Игорь и Кончак – братья. Кончак искренне не может понять, зачем Игорь вторгся в половецкую степь и разорил вежи половецкие, ведь в поисках славы он поднял меч на брата. Половцы исключительно корректны к князю Игорю, и именно как к родственнику «Ты ранен в битве при Каяле // И взят с дружиной в плен // Мне отдан на поруки // А у меня ты – гость», – укоряет Игоря Кончак. Игорь, устыдившись, женит сына на дочери Кончака, восстанавливая с ним прежние отношения.
2. Российское государство сформировалось как полицентричное, имевшее как минимум два центра: в лесу и степи. В рамках единого государства политическая гегемония переходила из леса в степь и обратно. В XII в., после походов князя Владимира Всеволодовича Мономаха, политическое господство удерживал Киев.

В XIII в., с появлением Золотой Орды, политическая гегемония удерживается Сараем и лишь в конце XV в. она возвращается в Москву. Все это время русские и тюрки, жившие в рамках единого полицентричного государства, оставались вполне равноправными. Татары, подобно русским, стали государствообразующим этносом.

После присоединения Казанского ханства к России прошло совсем немного времени, когда грянули ужасы Смуты, польско-литовская оккупация Москвы и проч. В Казани еще были живы люди, помнившие о походах Ивана Грозного. Казалось бы, настал удобнейший момент для восстановления утраченной тюркскими народами Поволжья государственности, но на деле тюрки и русские совместно, сражаясь бок о бок, сокрушили поляков.

Позднее, в XIX в., пришло ясное осознание того, что русские и тюрки (татары – одно из общих собирательных названий для последних по тогдашней терминологии) суть едины. Менялось лишь отношение к этому факту. Спектр мнений колебался от хамски пренебрежительного («поскреби русского, увидишь татарина») до категоричного – настоящим русским может быть лишь человек с долей тюркской крови, без нее русскость сомнительна.

3. Московское царство есть ни что иное, как московский улус Золотой Орды, отличавшийся от прочих, прежде всего, православием. Именно московские государи, победив в острой борьбе других наследников Золотой Орды, взяли на себя колоссальный труд восстановления империи Чингиз-хана в новых исторических условиях, на более широкой этнической и территориальной базе. Именно поэтому русские, перевалив Уральские горы, чуть более чем за полвека, вышли к Тихому океану – они почти не встретили сопротивления ни тюрок, ни финно-угров.
4. С XV и до конца XVII вв. вторым лицом в российском государстве официально считался «касимовский» царевич, тюрок по крови. Касимовское княжество на р.Оке было основано сыновьями Улу-Мухаммеда, создателя Казанского ханства. Его правители сажались на русский престол всякий раз, когда русский государь (хоть Рюрикович, хоть Романов) не готов был выполнять роль царя. Иван Грозный посадил вместо себя Симеона Бекбулатовича, Петр Великий, отъезжая в Европу, также формально оставил вместо себя касимовского царевича и т.п.
5. Пора уже, наконец, отказаться от квазинаучных представлений о том, что сибирские казаки были исключительно русскими людьми. В действительности они активно рекрутировались из башкир, татар и других тюркских народов. Поэтому они легко адаптировались в казахской степи: вне службы ходили в халатах и лисьих шапках, занимались преимущественно скотоводством, их образ жизни мало чем отличался от образа жизни казахов и т.п. Они были принципиально двуязычны, говорили и на русском, и на казахском языках одинаково легко. Их конфликты с казахами нередко принимали формы, традиционные для степи (угон скота). Наконец, они легко роднились с казахами. Чтобы убедиться в истинности данных положений, не нужны научные исследования – достаточно обратиться к материалам трехтомного издания «Азиатская Россия» и посмотреть на фотографии казаков.

Вспомним о ходе революции и гражданской войны в казахской степи. Общество раскололось не на богатых и бедных, не на эксплуатируемых и эксплуататоров. На одной стороне баррикад были преимущественно казахи и казаки, занятые, главным образом, скотоводством, на другой – горожане и крестьяне, то есть оседлое население региона. Исключения из этого правила, разумеется, существуют, и иногда довольно значительные, но общую тенденцию оспорить невозможно.

6. Чокан Валиханов не только достойнейший сын казахского народа замечательный ученый и талантливый писатель. Он – русский офицер, более того, русский чиновник, выполнявший ряд щекотливых поручений своего руководства. Он остался казахом, но сделался также офицером и чиновником на русской службе. Укажем здесь на принципиальную возможность такого состояния. М.Т. Лорис-Меликов любил подчеркнуть, что он русский генерал из армян. Ч. Валиханов, по аналогии, был русским штабс-капитаном из казахов. Любителям порассуждать о колониальной экспансии Российской империи в казахской степи излишне горячо надо бы помнить, что среди так называемых колонизаторов был и национальный светоч казахского народа.

Благодаря трудам Президента Республики Казахстан Н.А. Назарбаева, евразийство в Казахстане сегодня представляется не отвлеченной научной теорией, но основой для реальной политики, той самой идеей, которая увлекла всех граждан суверенного Казахстана, вне зависимости от их национальности. Свою национальную идею Россия сегодня все еще ищет, мучительно и безуспешно. Думается, что евразийство в России может и должно играть ту же роль, что и в Казахстане. Во всяком случае, евразийство в интерпретации лидера современного Казахстана является, на наш взгляд, мощным идейно-теоретическим стержнем, объединяющем русских и казахов не только в суверенной Республике Казахстан, но и русских и казахов в Казахстане и России.

Одновременно распространяющегося сейчас в РФ, ибо не приемлем его краеугольного камня: назад, в империю, как ее не назови – Россия или СССР. Эти имперские тенденции в политической и общественной жизни есть очевидный атавизм, рудимент прошлого, которому история уже вынесла свой приговор.

Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск