Ставки на спорт 
«Даже ангел согрешит, увидев золото», говорила мне пожилая соседка в то время, когда юные девушки надевали золотые коронки на свои красивые белые зубы. Что бы она сказала, увидев бриллиантовые вставки в тех же коронках. А ведь было и такое!
В СССР в 50-е годы в Якутии и на севере Урала были открыты большие месторождения алмазов. Прежде предприятия работали только на привозном сырье, в основном, бельгийском, которое закупалось в Южной Африке. В СССР же продолжалась разведка новых месторождений и строительство гранильных предприятий. Скоро геологи нашли новые месторождения алмазов на Северном Урале, в Архангельской области. А если появилось сырье, то только очень бесхозяйственный руководитель станет продавать его, а хотя бы не попытается обрабатывать его. В данном случае, подвергать огранке алмазы и превращать их в ценные драгоценные камни – бриллианты. Из них уже можно будет делать украшения и другие произведения искусства. Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев собирает совет, на котором было решено одну часть алмазов пустить на нужды обороны, а другую -на изготовление ювелирных изделий. В 1961 году Совет министров СССР принял решение о строительстве в Смоленске первой в стране фабрики по производству бриллиантов. Ее назвали «Кристалл». Позже к головному предприятию добавили 4 дочерних.
Так случилось, что в то же время окончила Московский Институт экономики им. Плеханова (ныне Российский) одна наша родственница, назовем ее Алла Ивановна. По окончании института она по распределению получила направление госкомиссии на работу в Смоленск, на «Кристалл». Родители Аллы в то время жили в Целинограде, поэтому она каждое лето, отправляясь в отпуск, заезжала на недельку к нам — к бабушке в Петропавловск. Алла так гордилась, что причастна к «стройке века», как называли в нашей молодости такие объекты, что привозила нам вырезки статей из смоленских газет и заводской многотиражки, где говорилось, как идет строительство удивительного завода, с гордостью и воодушевлением рассказывала, как обучают будущих технологов, раскольщиков, огранщиков, полировщиков. Пока Алла гостила у нас, ее племянники расспрашивали, как организовано производство и нет ли на фабрике воров. Гостья искренне возмущалась шуткам парней и рассказывала, как четко у них идет работа. «Не обижайтесь, тетя Алла! Вы же знаете, сколько на каждом предприятии несунов! Вон когда наш сосед идет вечером с мясокомбината, так все собаки в квартале с ума сходят от запаха фарша! А что вам-то стоит зачерпнуть в цехе горсточку кристаллов?» -«Да вы же начальник . Вне подозрений!
Алла хоть и понимала, что парни шутят, но принималась рассказывать, как строго у них ведется учет сырья и готовых изделий. Рабочих при входе в цех обыскивают, раздевают догола. Домашнюю одежду забирают в тумбочку, а спецовку и тапки выдают чуть ли не у станка. «И теток раздевают?» – подначивает самый старший и получает подзатыльник. Алла рассказывает: «Сырой» алмаз поступает сначала технологу, который особой краской наносит на камешек линии будущих граней. Он знает, как они расположены в алмазе. Потом полуфабрикат передают в цех другому рабочему, который отрезает по этим линиям «лишнее» и наносит на станке грани. Далее следующий полирует. Если все сделано правильно, кристалл играет всеми цветами радуги. А если осколок кристалла вылетает из зажима, работу останавливают, цех пылесосят, осколок находят, мусор сжигают и в золе ищут алмазик. Мы ведь все подписку давали, что не будем брать заказы от посторонних».
А посторонние на заводе были. Одни поляки чего стоили: заносчивые, гонористые, они работали на стройке, но общались только с некоторыми местными рабочими. Иногда шепнут что-то мастеру, кивнут головой и уйдут подальше от чужих глаз. Все знали, что гости привозят в Смоленск вещи – одежду, трикотаж, джинсы, косметику. Алла и нам кое-что в подарок привозила. Но «бизнесом» никто из нас не занялся. Считалось стыдно, спекуляция.
В следующее лето Аллочка приехала к нам ближе к осени. Соскучившиеся родители ждали дочь у нас в Петропавловске. Всегда сдержанная и даже суровая, Алла бросилась к маме и теткам и заплакала. Встревожилась бабушка, но ее успокоили и увели в садик присматривать якобы за правнуком.
— Обыски были? — спросил дочку отец, полковник КГБ. Алла кивнула головой и опять заплакала.
— Ну-ну, не плачь… Если отпустили, значит, все в порядке!
— Да, но стыда натерпелись. Всех нас перетрясли… Ревизии… Контроль… Обыски… Хотя никто из нас, экономистов, и в цехах никогда не бывал. Что нам там делать! Мы и сидели-то в другом здании.
Представляете, все арестованные- передовики производства, их фото висели на досках почета.
Тогда не было столько охранников, как в нынешних супемаркетах, к примеру, но все знали, кто на заводе куратор от КНБ, а кто от УВД. Куда смотрели?
Оказалось, когда Алла не приехала ни в Петропавловск, ни в Целиноград, ее отец по своим каналам узнал от бывших сослуживцев, что в Смоленске, на «Кристалле», выявлены огромные хищения алмазов.
Выяснилось, организатором и сбытчиком краденого занимался Иван Казаков. Ранее судимый, он сразу после того, как устроился на работу, опытным глазом определил, кто и как ворует драгоценные камни. В первый же свой рабочий день он смог вынести один небольшой бриллиант — осколок, извлеченный из сожженного мусора. На другой день Казаков заменил его на больший… Так началось и пошло развиваться криминальное мастерство. Воры обнаглели и перестали таиться. Казаков – дядя Ваня, как звали его более молодые подельники, продержался в «бизнесе» около 20 лет. Его заместителем в 60-70 годах был младший брат. За это время «Кристалл» стал крупнейшим в Европе предприятием по переработке алмазов, которые считались лучшими по качеству во всей Европе, а метод Казакова – самой крупной алмазной аферой в СССР в те годы, хотя были и другие воровские банды. Уголовник с семью классами образования, Казаков сделал так, чтобы поток драгоценных камней шел мимо государственного кармана, а на краденые деньги он мог кутить в кабаках с проститутками. Вот и все его высокие идеалы!
Постепенно торговля смоленскими драгоценными камнями вышла за переделы города и области. Продукция, изготовленная подпольно на местной фабрике, появилась в Сочи, Алуште, Юрмале, Риге. И, конечно, в Москве. Но у команды Казакова со временем появились конкуренты на Украине, в Белоруссии и Армении, где были открыты филиалы, вошедшие во Всесозное объединение «Кристалл».
Попался Казаков по-дурацки. Пожадничал и решил сэкономить пятачок на билете в автобусе. Поехал зайцем. А тут контролеры! Скандальная тетка начала его обзывать нехорошими словами, как у нас умеют это делать самые мелкие начальники и вместо порядка устраивать склоки. Да и не только мелкие! Казаков вынул из кошелька 5 рублей, пробил в купюре дырку и швырнул контролерше в лицо. Уже утром в Смоленск приехали московские следователи, спецоперацию проводили в строгой секретности. Начались массовые обыски — и на заводе, и в домах сотрудников, попавших под подозрение.
Хотя в цехах собирали пылесосами даже алмазную пыль и отправляли ее на другие предприятия для переработки в абразивы, подельники Казакова и на осколках роскоши стали миллионерами. Но что можно было делать с неправедными деньгами при социализме? Тогда даже нормальной колбасы в магазинах не было. К приезду нашей Аллы ее мама, по секрету от мужа, заказывала мясокомбинатским несунам палку-другую, зная, что в Смоленске и это добро можно только «достать»!
Кое-кто из воров на краденые деньги по блату купил машины. Ну одну – ладно, отбрехался. Но за вторую ведь тоже приходилось объясняться в органах» — «откуда деньги, Зин?» Боялись. Таились. Изображая богачей, они мотались на такси в Москву покутить в ресторане.
Когда наступил в нашей стране долгожданный многими капитализм, наши новоявленные бизнесмены стали ездить на польские базары и возить туда на продажу наши качественные электроприборы, советские флаги, ордена отцов и дедов, завоеванные ими кровью, в том числе и при освобождении Польши.
Когда организатора криминального бизнеса Казакова арестовали, он стал каяться, начал сотрудничать со следствием и привел милиционеров на кладбище — показать, где спрятал доллары. Говорил: деньги в могиле отца, но там их не оказалось. Соврал или кто-то ими успел поживиться? Говорили – сестра стащила, но доказать не смогли.
Следствие шло более года. Расплачиваться за «роскошную жизнь» пришлось всем – воров оказалось около 40 человек.(Героев из других городов судили по месту жительства). Троих организаторов, которые так любили ездить в рестораны на такси, приговорили к высшей мере наказания. Не за такси, конечно…
Следствие установило, каким образом украденные бриллианты и алмазы выносились с режимного предприятия, где работяг на входе — выходе раздевали догола. Наиболее надежным «тайником» для драгоценных камней считали полость рта. Бриллиантик держали под языком или за щекой и, в случае вероятности обнаружения его контролерами, проглатывали. Дома добычу извлекали «естественным» методом. Были и другие способы: нелегальную продукцию удавалось проносить, прикрепив в волосах или под ногтями, а также в ушной раковине или… в интимных местах.
По оценке следствия, на Казакова работали около 40 человек. Следствие по уголовному делу о хищениях на Смоленской фабрике велось около 2 лет. «Дядя Ваня» долго отказывался указать на тайники, где он хранил драгоценные камни, а когда пошел на сотрудничество со следствием, только в одном из пяти тайников нашли 153 «собственных» бриллианта, 35 алмазов, 6 слитков золота и россыпь золотых монет царской чеканки. А его подельники показывали, что Казаков похитил в общей сложности около 10 000 тысяч камней. Его брат места своих «заначек» следствию так и не указал. В тайнике технолога Борисенкова нашли более 600 тысяч рублей.
По подсчетам экономистов из КГБ, преступная группа И. Казакова нанесла государству колоссальный по тем временам ущерб – 13 миллионов рублей.
В Смоленский областной суд дело было передано в апреле 1981 года. Суд решил, что четверо организаторов: братья Казаковы, Куртенков и Борисенков представляют исключительную опасность для общества, своими действиями они подрывали экономическую мощь советского государства. За хищения драгоценных камней в крупных размерах в составе организованной группы, нарушение правил о валютных операциях и спекуляцию валютными ценностями при отягчающих обстоятельствах все четверо были приговорены к смертной казни.
Все остальные тоже ушли на долгие годы за решетку. Только работяги из братской Польши остались с добычей. Они строили цеха в Смоленске по вахтовому методу. Когда на предприятии начались обыски, поляки «вовремя смылись». Сейчас их потомки в большинстве покинули свою страну и трудятся в Штатах, в Лондоне и в других «цивилизованных странах». Там их всех почему-то считают цыганами или румынами. Мне неизвестно, стал ли кто-то из них миллионером. Но как они громят памятники советским солдатам, каждый вечер показывает ТВ.
Наша Алла так и работала на «Кристалле» до самой пенсии, не покинула его даже в 90-е, когда завод лихорадило, а сырье из Якутии временами вообще не привозили.
А кто-нибудь знает, что недалеко от нашего города тоже найдены алмазы? Правда, они совершенно другого качества… И это совсем другая история. О ней — в другой раз.
