Уроженец из Петропавловска стал первооткрывателем столетней войны в Российской империи

В России отмечают День народного единства. Праздник учрежден в память о событиях 1612 года, когда народное ополчение под предводительством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского освободило Москву от польских интервентов. Все отмечают праздник с превеликим удовольствием. Однако нельзя с уверенностью сказать, что все, кто окончил школу, хорошо знают, что происходило в Москве в 16-17 веках, и отличить младенца Димитрия от Лжедимитрия и Тушинского вора. А уж кто там бродил вокруг Москвы, стремясь отхватить часть Московского царства и усесться на русский престол, у многих смутное представление. Поэтому Александр Путятин, уроженец Петропавловска, выпускник средней школы № 5 им. Панфилова, ныне москвич, решил разобраться в давних событиях. Исследователь пришел к выводу, что на территории средневековой Руси, совсем как в Европе, была своя Столетняя война.

Сейчас немногие покупают книги. Дорогое это удовольствие, но фанатики-книголюбы все-таки остались. К тому же по-прежнему «книга – лучший подарок». В день рождения дети преподнесли мне красиво оформленное издание из серии «От Руси к империи» издательства «Вече» под названием «Огнем и мечом. Россия между «польским орлом» и «шведским львом» (1512-1634 гг.)».

— Ты на автора обрати внимание, — подсказывает сын.

Автор оказался известный нам, почти родной – одноклассник сына. Из Петропавловска! В анонсе к новой книге его именуют почтительно: известный историк Александр Юрьевич Путятин.

Не стану скрывать, что Александр Юрьевич знаком мне если не с пеленок, то с первого класса точно. С его первого класса, в котором он в 1968 году оказался вместе с моим сыном Игорем. В те годы так бурно строились северные микрорайоны города, что дети уже не помещались в двух существующих тогда — школах №38 и №43. Пришлось руководству области срочно открывать еще одну, получившую №5 и имя Панфилова. Мальчишки оказались в первом наборе ее учеников.

Какие замечательные лужи и грязь были вокруг новостроек! А сколько бетонных блоков и кирпичей навалено в недостроенных кварталах! Малышню приходилось провожать и встречать не в страхе, как сегодня, перед педофилами и похитителями, а чтобы не нырнули в канаву, не свалились в открытый колодец или в многолетние ямы на месте будущего фундамента Дворца культуры «Машиностроитель», не переломали руки-ноги на пирамидах бетонных плит.

В этих проводах — встречах и на собраниях и субботниках перезнакомились родители учеников. За десять лет учебы все стали почти родными и выяснили некоторые удивительные факты из биографий друг друга. Так,  стало известно, что мама Саши, красавица Раиса Ивановна Путятина, Заслуженная учительница КазССР, преподаватель химии, не знает своих родных. Она вместе с другими детьми была эвакуирована откуда-то из западных районов страны, на которые в первые дни войны посыпались фашистские бомбы. Какое-то время девочка воспитывалась в узбекской семье. В Петропавловск попала после окончания института. А отец будущего писателя, Юрий Петрович Путятин, местный — инженер-технолог, начальник отдела новой техники на совершенно секретном предприятии — ПЗТМ.

Правда, весь Петропавловск знал тот секрет. По ночам по улице Мира с грохотом шли ракетовозы «с изделиями» ПЗТМ, точно такими же, как те, что в праздники участвовали в парадах на Красной площади в Москве.

Папы друзей не очень любили посещать родительские собрания. Лишь однажды оба оказались в классе сыновей на соседних партах и вдруг поняли, что в далеком детстве жили в одном деревянном доме на улице Пархоменко недалеко от станции. Там, сидя на заборе, мальчишки часто видели, как идут к вокзалу солдаты, гремя ботинками по булыжнику. Бабушки объяснили внукам, что чьих-то пап или сыновей отправляют воевать с фашистами. Оба запомнили, как однажды ушли по той же улице их молодые дяди. Сначала один, потом другой. К счастью, оба вернулись, хотя и были ранены.

Давно был заасфальтирован тот булыжник, а на месте деревянных домов выросли хрущовки, а мужчины узнали друг друга. Они, оказалось, помнили звуки шагов уходящих на войну солдат. Такие истории запоминались ребятам.

У Путятиных всегда была прекрасная библиотека, а главное правило, установленное папой, – в доме не должно быть непрочитанных книг. Друзья-мальчишки читали так много, что однажды пятиклассниками чуть не сорвали открытый урок истории. Начитавшись мудрых отцовских книг, тянули руки, чтобы рассказать, в чем не прав учебник и даже – о, ужас! – учитель. Учебник был единый, идеология тоже. Сядьте и молчите! – вынуждена была прервать дебаты учительница.

Саша окончил школу с золотой медалью и, мечтая о дальних странах, вместе с другом поступил на географический факультет одного из самых знаменитых вузов СССР и всего мира – МГУ, то есть в Московской государственный университет, а вовсе на в Мамлютское газосварочное училище, как подумали его друзья из дворовой компании.

Учеба в МГУ была увлекательнейшая. Но юношам из 80-х годов, как и всей стране, выпало на долю трудное время. Вскоре после выпуска из вуза выяснилось: мало кому нужны океанологи, вулканологи, метеорологи, исследователи пещер, снегов и льдов Арктики и Антарктики и другие специалисты редких профессий, которых готовил геофак МГУ.

Брежневское правление подходило к концу, страна стояла на пороге «перестройки». Не дремал только военкомат: сразу по окончании вуза выпускник военной кафедры Александр Путятин на два года был отправлен на Украину, еще не самостийную, а советскую. Служил по специальности – метеорологом. На крупном военном аэродроме вычислял вместе с товарищами по службе, можно ли отправлять в полет крылатые машины или нельзя по погодным условиям.

Отдав долг Родине, Александр вернулся в Москву старшим лейтенантом запаса и отцом маленькой дочки. Семья – надо зарабатывать на жизнь! Дальние страны отодвинулись в неясное будущее. Времена наступали смутные. Однако Саше очень хотелось остаться в профессии, и он, метеоролог и климатолог, поступил на работу в Главный авиационно-метеорологический центр в Шереметьево. В начале 1991 года перешёл в инновационный научно-технический центр «ИНТЕКС», созданный в системе ЦЭНДИСИ Академии наук СССР. Одновременно продолжал образование – учился в аспирантуре.

А через полгода разразилась первая гроза…

Что такое 19 августа 1991 года, теперь знает каждый. Но не каждый в тот день оказался около Белого дома и слушал Ельцина, вещавшего с балкона здания Верховного Совета СССР. Как было не поддаться его призыву «дать достойный ответ путчистам и требовать вернуть страну к нормальному конституционному развитию»! А, по мнению тех, кто вошел в историю как члены ГКЧП, «Москва была охвачена митингами, находилась в состоянии хаоса и анархии, нужно навести конституционный порядок».

Александр Путятин оказался у Белого дома в первых рядах — среди 60 тысяч защитников «демократии и конституционного порядка». Сказалась ли любовь к истории, чтение книг о героях прошлого, погибающих на баррикадах за правое дело, сейчас уже не скажет никто из участников событий августа 1991 года. Скорее всего, позвало их туда одно желание: «перемен требуют наши сердца, перемен требуют наши глаза», как пел тогдашний кумир молодежи Виктор Цой.

Я еще тогда, по горячим следам событий, приставала к сыну и его однокашнику: что вас понесло туда – в неизвестность и, как выяснилось, под пули? Смеялись в ответ: «Я бы тоже побежал, только тогда был на Камчатке», уверял сын. А Саша говорил: «Так вышло». Но рассказывал, а сейчас, по моей просьбе, написал для нашей газеты, как набежали «потусоваться» к Белому дому молодые люди с флагами.

«Было много триколоров, знамен разных партий и национальных флагов союзных республик. Часто мелькали в толпе ирокезы и разноцветные причёски панков, кожаные куртки металлистов. Организаторы переписывали весь прибывающий народ, разбивали нас по сотням и направляли в наиболее опасные места. Нам далеко идти не пришлось – метров сто, не больше. Там уже была построена баррикада из железобетонных блоков и плит, которые ощетинились трубами и арматурными прутьями. Смотрелась она очень солидно, но легко простреливалась. Очереди с двух-трёх точек из АК-74 могли в считанные минуты вообще оставить ее без защитников.

Ночью все события происходили на других участках, и мы только дважды слышали автоматные очереди. Каждый раз объявлялась тревога – а потом оба раза приходили сообщения, что всё закончилось. Отбой… После второй тревоги стало известно, что с нашей стороны погибло несколько человек. Это стало для нас серьезным ударом. Жалко было ребят, а кроме того, все понимали, что после первой крови вероятность «большой мясорубки» возросла многократно. Но обошлось…

Когда всё закончилось, некоторые политические партии агитировали нас идти на Лубянку «продолжать революцию». Но это я уже дослушивать не стал – в политику меня никогда особо не тянуло… Смельчаком и героем себя не считаю. Думаю, что эти высокие слова больше подходят для тех офицеров и генералов, которые привели танки и БТРы на защиту Белого дома, для сотрудников КГБ из группы «Альфа», которые отказались штурмовать баррикады и не стали убивать меня и моих товарищей по сотне. А ведь они прекрасно понимали, что ставят этим крест на своей карьере! Ни одной власти не нужен цепной пёс, отказывающийся (не важно – по какой причине) выполнять команду «фас».

В память о тех трех днях в семье хранится благодарственное письмо первого Президента РФ и «гаранта Конституции» Б.Н.Ельцина.

На «большую мясорубку» в 1993 году Александр уже не пошел. Повзрослел от последствий первой и развала страны. Ведь уже накануне путча крупные научные центры, в одном из которых он успешно работал, находились в стадии выживания, а после и вовсе стали разваливаться на десятки мелких. Специалисты высшего класса становились безработными. Многие уходили в никуда.

Семье Путятиных тоже пришлось пережить немало «перестроечных» трудностей. Но знания и накопленный к тому времени опыт, умение прогнозировать события пригодились Александру, хотя научные исследования пришлось оставить до лучших времен.

«Пришлось заняться более прозаическими вещами – сначала разработкой томов ОВОС (оценка воздействия на окружающую среду) для проектов освоения нефтяных и газовых месторождений, а позже оценкой недвижимости и инвестиционных проектов», говорит он, ныне крупный специалист по оценке различных объектов и прав собственности.

С 1997 года он побывал в разных регионах страны, в том числе, на территории нефтегазовых месторождений Западной Сибири, на Дальнем Востоке и Северных месторождениях. Таких специалистов в стране тогда были единицы. Александра Путятина приглашали не только оценивать крупные промышленные объекты, но и читать лекции оценочного пула в московских и региональных вузах. Сейчас Александр Юрьевич Путятин – опытный преподаватель Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова. Он учит будущих и существующих олигархов правильному ведению бизнеса.

— А как же «известный писатель-фантаст и историк»? Разве при такой нагрузке остается время для написания рассказов и тем, более объемных научно-популярных книг?

— Уж не знаю, как это получилось… Но всё лучшее в моей жизни происходило абсолютно случайно. Вот и сочинительством сначала заинтересовалась дочка. Еще школьницей она бегала на творческие встречи со знаменитыми фантастами, посещала их лекции и мастер-классы, покупала книги из цикла «Как стать писателем». Потом девочка повзрослела и решила, что хватит заниматься глупостями. Стала экономистом. А книги перекочевали с ее тумбочки в шкаф общей семейной библиотеки. Сработал принцип «в доме не должно быть непрочитанных книг». Пришлось познакомиться с новым поступлением. Авторы брошюр в один голос утверждали, что писать рассказы, повести и романы не так уж сложно. Сочинять их способен каждый, кто готов прилежно учиться ремеслу литератора. Это был вызов. И я не смог удержаться от соблазна.
Написал научно-фантастическую повесть «Обаламус», послал на конкурс. По отзывам и оценкам судей понял, что получилось неплохо. Они советовали не останавливаться, писать дальше, углублять знания, совершенствовать стиль… Следующим был рассказ «Песец для котёнка». Он занял четвёртое место на конкурсе «Наше дело правое» и был отобран в редакторский сборник. Первая серьёзная публикация. Первый гонорар. Первая авторская презентация книги в магазине «Читай-город» на Сретенке. После такого успеха бросить начатое было уже невозможно. Как говорится: коготок увяз…

— Ваши рассказы нашли своих читателей и были, тепло приняты ими. Вы не раз занимали призовые места на престижных конкурсах. И вдруг такой резкий скачок — от фантастики к истории. Почему?

— Всё от лени, как ни странно… Бегать по издательствам и редакциям – долго и хлопотно. Поэтому на старте писательской карьеры шёл к публикациям в основном через конкурсы. А историей я ещё в школе интересовался. Однако уже к концу восьмого класса умные люди объяснили, что эта наука в СССР – в первую очередь история партии. Интерес сразу угас, но на любительском уровне я продолжал заниматься историей. Книжки читал, статьи. На лекции ходил…

— Да, сейчас многие историки пишут совершенно не научную фантастику о нашем непредсказуемом прошлом. Считается, что фантастика – это тоже анализ прошлого и прогноз будущего. Верно ли это?

— Естественно. А идет этот анализ от накопленного жизненного опыта. Когда я начинал писать, то «запихивал» везде, где можно, своё видение исторических событий. Это и эпизоды обучения военной тактике в «Обаламусе», и история Жиля де Рэ во «Французском маршале», и прозрачные намёки на малоизвестные детали битвы за Москву в рассказах «Зоя» и «В трёх растяжках от рая». Понятно, что детали эти на конкурсах обсуждались. И создали у коллег из журналистов впечатление (или иллюзию, это уж как посмотреть), что в истории я немного разбираюсь. Они стали предлагать публикацию статей на исторические темы… Эти статьи читали мои коллеги уже по основной, оценочной, специальности. Люди они неординарные. Каждый высказывал свою точку зрения, чаще всего мало похожую на официальную. В результате родилась книга «Столетняя война России». Описываемые в ней события касаются очень сложного, судьбоносного для нашей страны периода, который на века определил её место в мировой истории. История взаимоотношений России, Литвы, Польши и Ливонии в книге рассматриваются под новым, совершенно необычным углом.

— Из вашей книги следует, что вы стали первооткрывателем столетней войны на территории Российской империи. Как-то непривычно…

— Французы тоже обнаружили свою столетнюю войну не сразу, а только через четыре века после её окончания, когда проанализировали события в Европе в их взаимосвязи. В своей книге я не оспариваю общеизвестные факты, а предлагаю выстроить их в единую причинно-следственную цепочку. Смоленские походы Василия III, Ливонская война Ивана Грозного, борьба русского народа против польско-литовских оккупантов во времена Смуты, неудачный поход Михаила Шеина – это, как мне кажется, не разрозненные события, как представлены сейчас в учебниках, справочниках и монографиях, а части единого вооружённого конфликта, длившегося долгих 122 года. Части Великой войны, в которой Россия отстояла свою независимость и навсегда покончила с мечтами польско-литовского союза о гегемонии в Восточной Европе.

— Если судить по нынешним событиям, кое-кто так не считает и продолжает мечтать о реванше. Над чем вы сейчас работаете?

— Сейчас уже готов черновик следующей книги «Репрессии 1928-1939 годов», в которой (в числе прочего) под новым углом рассматриваются политэкономические основы общества… В свободное от работы время я этот текст потихоньку правлю, стараюсь довести до ума. Планировал до конца года закончить. Но не знаю, получится ли…

— Судя по вашим прежним работам, обязательно получится! И последний вопрос. Когда-то судьба забросила наших предков в Сибирь и в Казахстан. Теперь эта же зловредная дама разбросала наших земляков по всему миру. Нас даже считают расчлененной нацией. Меня часто спрашивают, не казашка ли я. А как вы отвечаете на подобные вопросы?

— Шучу. Отвечаю: конечно, казах! Разве по мне не видно? Ну, а если серьезно, мы, родившиеся и выросшие в Казахстане, немного другие, чем жители тех мест, где все мы теперь оказались. Самое главное, мы бережно относимся к людям любой национальности и конфессии, по-прежнему любим наш город, нашу Родину, где прошли наши лучшие годы, где навеки остались наши предки.