На втором году службы я служил в хозвзводе в городе Фролово в Волгоградской области, делится армейскими воспоминаниями гражданский журналист Петропавловск.kz Анатолий Яхимович. Там у меня был хороший товарищ Витя Шевяков из Кизляра, это в Дагестане. Осенью 1974 года он сообщил мне интересную новость — собирался на дембель свинарь.
В батальоне много продуктов оставалось, и постоянно дежурные по кухне выносили специальные непромокаемые носилки с отходами из кухни в этот свинарник. И вот Витя Шевяков (на главном снимке я слева, а он справа) прибежал тогда и агитировал меня в батальонного свинаря. Я отпирался, что я потом скажу, на гражданке, что в свинарнике служил?!
Хотя, признаться, даже после года службы жизнь в батальоне медом не казалась. То тревоги по прихоти комбата, то козни старшего лейтенанта Пузыревского, по кличке Пузырь, то марш-броски в полной выкладке.
После очередной блажи нового комбата, которого прозвали «Федя -подай патроны», когда роту подняли по тревоге и в полной выкладке, да еще в противогазах, марш-бросок на 6 км, я согласился стать свинарем. При прежнем комбате, которого звали «Батя», таких экзекуций не бывало.
В хозвзводе служба показалась медом. Нас не ставили в наряд, типа в караул или дежурным по роте или КПП. По тревоге я бежал на свинарник. Там у меня была буржуйка, в ней, когда не хватало свиньям еды, готовили комбикорм. Свиней было немного. Единственным минусом был начальник хозчасти при батальоне — самодур, «страшный» лейтенант Олейников. Правда мы с ним встречались редко. Затопив печку, я ставил чай, доставал батальонное сало и не спеша пил чай.
Свинарник находился недалеко от батальонной прачки вдалеке от казарм. На прачке работали гражданские женщины, а еще рядом была сапожная мастерская, там тоже был парень из хозвзвода Думбадзе. Мы иногда помогали прачкам, и у нас сложились дружеские отношения.
Рядом с этими постройками была соседняя гражданская организация, она была за кирпичным забором и колючей проволокой. Управление буровых работ обслуживало скважины и «журавли», которые качают нефть из скважин. У самого нашего забора у них стояла котельная, и были душевые. Перед уходом на дембель Думбадзе показал мне лаз, как попасть в соседнюю часть и потом вдоль забора можно выйти на Бугор, где был продуктовый магазин. Еще Думбадзе поделился со мной, что мой предшественник продавал за забор поросят. Он ему помогал в этом. Предупредил, чтобы я этим сильно не увлекался, потому как «страшный» лейтенант Олейников хоть редко, но на ферме появляется.
Сидя у буржуйки в свинарнике, я наблюдал за крысами, от скуки изучал их иерархию. Особенно поражали совершенно белые крысы. Мне казалось, что они умнее. Тогда мне было невдомек, что полувоенная организация с противоположной стороны нашей части была скорее всего подземными лабораториями. По крайней мере на поверхности зданий было мало.
Видно, крысы убежали из лаборатории и поселились в нашем свинарнике.
У меня в заначке были патроны. Как они ко мне попали – отдельная история. Дело в том, что на первом году службы мне довелось обслуживать армейские стрельбы. Стреляли «партизаны», призванные на военные сборы с гражданки. Я приспособился из каждой пачки, не вскрывая коробочки с патронами, по одному вытаскивать и натаскал себе немного патронов. Так вот, спустя год, я решил опробовать их в свинарнике на крысах.
Белых крыс мне было стрелять жалко, и я стрельнул в серую.
Свинарник весь бетонный. Выстрелив в крысу на полу, я промазал. Пуля рикошетом — пол, стена, потолок и ушла рядом за мою спину. Никогда не думал, что такая мощь. Больше я в крыс не стрелял.
Так вот, в те учения ко мне на свинарник прибежал товарищ. Попив чаю, от скуки, пока батальонные носятся, как угорелые, мы решили шмыгнуть в самоход. В соседней за забором организации я нашел женщину, про которую мне говорил Думбадзе. Я сказал, что и Думбадзе, и Пермяков ушли на дембель. А мы попутно заскочили самоходом на Бугор. С женщиной мы договорились на продажу ей поросенка. В магазин мы не пошли, тогда денег у нас не было. Только уже к вечеру мы пели песни у натопленной буржуйки. Наши разговоры были о прелестях молодой женщины, купившей у нас поросенка. Спустя месяца три в свинарник наведался Олейников. Он с удивлением воскликнул — А где свинство?!
Тут нужно сказать честно, основной поток мяса уходил по начальству. До батальона доходило в основном сало. Продали мы не так много, поросёнка четыре, но лейтенант заметил. Хотя этот свинарник был вне учёта. Наверное, поэтому и никакого шума лейтенант поднимать не стал. К тому же я сказал, что поросята заболели и погибли.
Уже на следующий день меня перевели в роту. Я стал химиком-дегазатором. С тех пор одна из моих любимых песен: «Я дегазатор, дезактиватор, я химразведчик с Газ РХ».
Читайте также: