Загадка ХХ века — предсмертное письмо Александра Фадеева

Странные события происходят в наши дни в области образования. «Перемен! Перемен! — требуют наши сердца». Так пел накануне перестройки один из кумиров молодежи Виктор Цой. С тех пор прошло уже довольно много времени, однако клич этот не замолкает. А так как у нас все отлично знают, как надо учить и лечить народ, то первым делом реформы и обрушиваются на головы учителей и врачей. Всё-то они делают неправильно! Какие только новшества в последние годы не вводились в учебные и лечебные заведения! Правда, многие из новинок касались только выкачивания денег из кошельков родителей учеников или пациентов больниц. Но есть и благие намерения, которыми вымощена дорога, известно, куда.
Последнее, даже не намерение, а указание откуда-то «сверху» – издать единые учебники истории для школ! Прозвучало это указание (или пожелание?) почти одновременно в России и в Казахстане. А кто-нибудь знает ту «правильную историю», которую можно поместить в школьные учебники, чтобы дети прочитали их и больше не помещали портреты фашистов в наш святой «Бессмертный полк»? Ведь с трактовкой некоторых исторических событий даже в 5-томном академическом издании истории Казахстана согласны далеко не все ученые. Что же тогда можно поместить в школьные учебники?
Так как наши казахстанские ученые очень обидчивы и болезненно реагируют на любое замечание в свой адрес, то рассмотрим, как создавались описания вроде бы совершенно бесспорных исторических событий в эпоху СССР.

Совершенно секретное письмо

Однажды, еще в 1956 году, студентов тогда единственного в Северо-Казахстанской области Петропавловского института собрали в актовом зале, чтобы ознакомить с очередным совершенно секретным важным документом — письмом ЦК КПСС. Будущих историков и филологов предупредили, что они не должны никому рассказывать о содержании послания, а только принять его к сведению. Парторг высоко поднял конверт, украшенный большой коричневой печатью, показал его нам, затем вскрыл и начал читать…

«13 мая 1956 года, примерно в 15.00, у себя на даче, в Переделкино Кунцевского района, выстрелом из револьвера покончил жизнь самоубийством кандидат в члены ЦК КПСС писатель Фадеев Александр Александрович. При осмотре рабочего кабинета сотрудниками КГБ Фадеев лежал в постели раздетым с огнестрельной раной в области сердца. Здесь же на постели находился револьвер системы «Наган» с одной стреляной гильзой. На тумбочке, возле кровати, находилось письмо с адресом «В ЦК ВКП, которое при этом прилагаю».

Конечно, я цитирую это послание по современным публикациям. Подлинник его оставался засекреченным до 1990 года, а тогда, в 1956 году, удивленные студенты узнали только, что автор знаменитого романа «Молодая гвардия» Александр Александрович Фадеев покончил с собой выстрелом в сердце «на почве алкоголизма», так как это опасное заболевание «мешало ему достойно выполнять обязанности».
Основной массе вчерашних школьников, изучавших роман на уроках литературы, и в голову не приходило сомневаться в правдивости информации самого ЦК КПСС. Но зачем юным студентам сообщили об этом ужасе? Неужели лидер советских писателей был обычным алкоголиком, какие толкутся у пивнушек с названием «голубой Дунай»? Что за этим посланием скрывается, мы, конечно, и не представляли, хотя хорошо знали и любили роман. Считалось, что такие произведения учат подрастающее поколение любить Родину.

Патриотическое воспитание

В конце войны в наш Рабочий поселок приехали в вагоне-клубе, как нам, младшим школьникам, тогда показалось, настоящие артисты. Скорее всего, это был какой-то самодеятельный коллектив из ближайших к нашей станции крупных станций – из Караганды или Акмолинска. Молодые парни и девушки привезли нам спектакль «Молодая гвардия». Не избалованные походами в театры, школьники вместе с учителями и некоторыми активными родителями, несмотря на начинавшийся буран, заполнили зрительный зал. Все внимательно смотрели спектакль и тоже искренне верили всему, что происходило на сцене. Сначала спектакль шел в полной тишине, но, когда «фашисты и полицаи» стали избивать и пытать «молодогвардейцев», ребятня не смогла сдержать свой праведный гнев и начала топать, свистеть, кричать, громко проклинать «врагов» и даже бросать на сцену все, что было под рукой. Финальная сцена казни героев прошла под плач самых маленьких зрителей, почти всех девчонок и их мам.

Рыдали и мы с подружкой, после спектакля пробираясь по рельсам и шпалам сквозь мглу разыгравшегося бурана в свой Рабочий поселок. Выл ветер. Было темно и страшно. Казалось, в темноте, между вагонами прячутся фашисты или полицаи. Да еще каждая из нас волокла за собой по паре младших братишек, тоже хлюпавших носами, красными от холода и слез, замерзавших на щеках… И вдруг сквозь бурю до нас донесся голос мамы, искавшей нас между вагонами. Какое счастье! Мы, все шестеро, заревели в голос и бросились в теплые мамины объятья.

От мамы мы узнали, что многих малолетних зрителей работники клуба задержали в фойе, пока за ними не придут родители. Некоторые даже ночевали на потертом ковре в библиотеке, о чем мама узнала из сообщения местного радио.

С тех пор во время буранов я всегда вспоминала о событиях в Краснодоне и о том, как фашисты гнали босиком по снегу измученных пытками подпольщиков и бросали в провал шахты. Слишком сильным оказалось патриотическое воспитание – настоящий удар по детский психике.

Пионерский самиздат

Лучшее занятие для детей и подростков военной и послевоенной поры – кино и чтение книг. Никаких гаджетов тогда, конечно, и в помине не было. Разве что репродуктор на стене… А так как в те нищие и голодные годы новые издания в библиотеки поступали совсем редко, то мы, даже самые младшие школьники, как гоголевский Петрушка, читали все, что нам попадалось в руки, и смотрели в клубах все фильмы и постановки, какие там показывали. Большинство старшеклассников были завсегдатаями библиотек. А там старательные хранительницы источников знаний — библиотекари, стараясь обогатить книжный фонд, делали вырезки из газет «Пионерская правда», «Пионер Казахстана» и, помнится, из «Комсомолки». Их помещали в самодельные папочки и выдавали нам этот «самиздат» как настоящие книги. Обычно это были подборки рассказов о пионерах-героях, о воинах и партизанах, сражавшихся, не жалея жизни, с фашистами.

Среди таких самоделок были и материалы о деятельности «Молодой гвардии» — подпольной организации, созданной в сентябре 1942 года вчерашними школьниками и несколькими молодыми солдатами, по разным причинам оказавшимися в оккупации в маленьком шахтерском городке Краснодоне. Мы знали и очерк А. Фадеева «Бессмертие», написанный им сразу после того, как стало известно о гибели юных подпольщиков в начале 1943 года. Потом в «Комсомолке» из номера в номер печатался первый вариант книги «Молодая гвардия», вышедшей в 1946 году. Их читали детям учителя и пионервожатые на классных часах и пионерских сборах. По радио звучали голоса «комсомольцев из Краснодона» в передаче «Театр у микрофона». Словом, мы «были в теме». Наше патриотическое воспитание продолжалось до самой перестройки.

Первый вариант романа

Надо ли говорить, что мы тогда верили всему, что было написано в газетах и журналах того времени, а фильм «Молодая гвардия», поставленный Сергеем Герасимовым с его студентами ВГИКа в главных ролях, смотрели с такими же эмоциями, как тот давний спектакль в клубе железнодорожников.
Откуда нам, даже старшим школьникам, было знать, какие страсти вокруг романа Фадеева разгорались тогда в Москве! Сейчас пишут, якобы сам Сталин книгу, выдвинутую на премию его имени, не читал, как это делал обычно, но фильм посмотрел и остался очень недоволен. Не до того вождю тогда было!

Кто присутствовал при разговоре вождя и «литературного министра», неизвестно, однако в окололитературных кругах сразу узнали, что Фадееву было указано: автор слишком много внимания уделил панике при отступлении наших войск из Краснодона, а руководящую роль партии показал недостаточно ярко. Получились у него не молодогвардейцы, а махновцы какие-то! Сами! Без указаний сверху! Какие -то мальчишки и девчонки устраивали диверсии!

Однако авторов книги и кино не наказали, как некоторых их коллег в 30 и 40-е гг., не сослали куда-нибудь в Казахстан и произведения не запретили. Возможно, потому что и автор романа, и создатели фильма уже были награждены Сталинской премией, им вручили ордена и деньги – по 100 тыс. рублей каждому. Режиссеру С. Герасимову и оператору В. Рапопорту досталось по 10 тыс. руб., остальные 80 тыс. разделили между актерами. Не отнимать же награды и премии у студентов ВГИКа! Авторам, от имени Сталина, было приказано исправить ошибки. Так Фадеев и С. Герасимов принялись за переделку своих работ, уже начавших триумфальное шествие по стране, принося государству хорошие доходы. По данным Википедии, роман «Молодая гвардия» был вторым по тиражам произведением детской литературы в СССР. С 1918 до 1986 гг. общий тираж 276 изданий составил 26,143 млн экземпляров (есть и другие цифры).

Считается, что киношникам было легче: они, мол, быстренько досняли несколько новых «партийных» эпизодов и вклеили их в готовый фильм. На самом деле, фильм претерпел еще одну перемонтировку — в начале 1960-х годов, когда были найдены и осуждены большинство палачей молодогвардейцев и стало ясно, что Третьякевич никого не предавал. Его оклеветали палачи молодогвардейцев, осуждённые и расстрелянные еще осенью 1943 года, а первая комиссия ЦК Комсомола приняла их клевету за истину. Фильм серьёзно изменили: убрали все эпизоды, где упоминался Стахович, якобы не выдержавший допросов и предавший товарищей. К этому времени было установлено, что на самом деле организацию предал пасынок полицая Громова — Почепцов, написавший донос. Придуманного Фадеевым Стаховича при первой переозвуке «переименовали обратно» — в Почепцова, пересняли и переозвучили все кадры, где упоминалась его фамилия. Усилили «руководящую роль партии», добавив эпизоды бесед коммунистов с комсомольцами. Во время второго «исправления ошибок», в 1960 г., из фильма убрали все эпизоды, где упоминалось имя Сталина – к тому времени уже не было в живых ни «отца народов» (умер в марте 1953 г.), ни самого А. Фадеева.

«Переделываю молодую гвардию в старую»

Первый громкий скандал вокруг романа «Молодая гвардия» разразился в после выхода в свет первого варианта романа. Купить книгу в послевоенном разрушенном Донбассе было невероятно трудно, почти невозможно, настолько роман сразу стал популярен, поэтому автор отправил сотни книг в подарок библиотекам области и родителям молодогвардейцев.

Фадеев был убежден, что правильно описал события 1942-43 гг., и искренне удивился, что некоторые родители погибших ребят возмущаются и пишут жалобы в высокие инстанции, требуя разобраться, почему писатель одним героям уделил больше внимания, другим — меньше, а третьих только включил в список погибших, помещенный в конце книги. Да и там оказались не все!

Фадеева обвиняли в искажении исторических фактов, а главной виновницей фальсификации «назначили» мать Олега Кошевого, в доме которой останавливался Фадеев во время двух своих командировок в Краснодон. Писали, что именно она, «в корыстных целях, ради такой же славы, как у Зои Космодемьянской», приписала сыну подвиги других героев-подпольщиков и сделала своего 16-летнего сына комиссаром «Молодой гвардии». Говорили, якобы вместо Олега был похоронен какой-то седой старик, а сам юноша ушел с оккупантами в Германию. Придумали, что его мать ездила за границу встречаться с сыном, сбежавшим в Германию вместе с фашистами. Жалобы шли «на самый верх». И это тогда, когда почти все матери – жены шахтеров были неграмотными.

Никто не вспоминал (или не знал), что сначала «Молодая гвардия» состояла из мелких разрозненных отрядов, действовавших в разных шахтерских поселках Краснодона. Один из них – «Молот» — создал и возглавил именно юный Олег Кошевой. В Первомайке действовал девичий отряд Ули Громовой. У Сережи Тюленина была своя команда. У Вани Земнухова – своя. Когда в октябре 1942 года вернувшиеся в город лейтенант Иван Туркенич и Виктор Третьякевич объединили отряды в единую «Молодую гвардию», руководители и создатели малых отрядов вошли в ее штаб.

В Москве о гибели молодогвардейцев стало известно сразу после освобождения Краснодона из небольших заметок военкоров в газетах. Затем в городок была направлена комиссия ЦК ВЛКСМ для расследования причин гибели подпольной организации. Ее выводы стали первыми документами, в которых были зафиксированы первые преступления гитлеровцев против человечества.

Сталин лично дал «литературному министру» Александру Фадееву указание послать в Краснодон писателя, чтобы он описал случившееся подробно. «Я сам поеду в Краснодон», якобы ответил «писательский генсек». Было решено найти и наказать палачей. Но те, кто пытал и казнил комсомольцев и коммунистов, как полицаи, так и представители «нового порядка», расползлись по стране, поэтому результаты первого расследования были засекречены. Однако в ЦК ВЛКСМ Фадеева ознакомили с документами, в том числе и с именами предателей. Все они были названы своими фамилиями в фильме и в романе. Только Виктора Третьякевича, который, согласно протоколам комиссии, не выдержал пыток и предал товарищей, автор назвал Стаховичем. Однако после появления книги в Краснодоне, не в таком уж и большом городе, местные жители быстро вычислили, кого писатель имел в виду, и начали травить матерей «предателя Виктора Третьякевича» и «комиссара Олега Кошевого». Люди плевали в лицо матери Виктора — были такие случаи. А чего только не наплели о Е. Н. Кошевой! Якобы мать Олега не допускала к писателю родителей других погибших ребят. Она, красивая яркая женщина, соблазнила писателя: «обвела его вокруг пальца и, ради такой же, как у Зои Космодемьянской, славы объявила сына комиссаром подпольной организации». А сама и с немецкими генералами-то якшалась, и разъезжала в автомобилях с итальянцами (хотя их в краснодонских поселках не водилось, как и генералов), и кормила — то врагов деликатесами (где только она брала их в голодном разоренном городе!).

Фадееву пришлось оправдываться сначала перед родителями погибших ребят, затем на пленуме Союза писателей перед Ждановым. Опытный автор убеждал слушателей, что он писал не документальную историю подпольной организации, а художественное произведение и имел право что-то домысливать. Это истина знакома каждому писателю. Но Фадеева словно не слышали. Мало того, в газете «Правда», в органе ЦК КПСС, вскоре после выхода в свет в 1946 г. «Молодой гвардии» (романа и фильма) была напечатана злая критическая статья, в которой против создателей шедевров того времени были выдвинуты серьёзные идеологические обвинения. Скандал стал обрастать мифам и даже сейчас продолжается такое же мифотворчество. До сих пор пишут, что Сталин якобы отругал своего любимца и велел переписать книгу. В биографии писателя — в серии ЖЗЛ — приводятся слова Сталина, сказанные, согласно одной из легенд,

Фадееву лично вождем:

«Мало того, что вы написали беспомощную книгу, вы написали ещё идеологически вредную книгу. Вы изобразили молодогвардейцев чуть ли не махновцами. Но разве могла существовать и эффективно бороться с врагом на оккупированной территории организация без партийного руководства? Судя по вашей книге — могла».

Такой отзыв «самого» мог стать приговором роману, а может, и его автору. «… Сколько их упало в бездну» в 30-е годы! Но к тому времени и книга, и фильм уже были награждены Сталинской премией, ушли в народ и приносили государству изрядный доход. Патриотическому воспитанию вождь всегда придавал огромное значение, поэтому ставшие популярными произведения не запретили, как это часто бывало в те годы, и авторов не тронули. Фадееву и Герасимову только приказали исправить «идеологические ошибки».
Сам А.Фадеев два года переделывал «молодую гвардию в старую», как он грустно говорил своим друзьям и, что греха таить, собутыльникам. Таких в дачном поселке Переделкино находилось немало, что не помешало им позже корить за такую же слабость же своего «министра».

Откройте любую книгу мемуаров, любой сайт лично о Фадееве или о «Молодой гвардии», и вы узнаете, как восприняли «товарищи по перу» происходящее в Переделкине. Не мемуары – а «приглашение на казнь»! А Фадеев в них не «общественный деятель, журналист, военный корреспондент, не Лауреат Сталинской премии I степени и премии Ленинского комсомола. Не кавалер двух Орденов Ленина. Не член РКП и не член ЦК ВКП. А он ведь в «1946-1954 он еще и генеральный секретарь и председатель правления Союза писателей СССР. В 1946-м Фадеев избирается депутатом Верховного Совета СССР, а с 1950 – и вице-президентом Всемирного совета мира», говорят справочники. Причем, ни один из высоких постов не «помешал» ему в годы Отечественной войны уйти на фронт качестве военного корреспондента «Правды» и Совинформбюро и колесить по передовым фронтов в поисках своих литературных героев. Это всё А. Фадеев.

Но не будем забывать, что от него зависят издание собраний сочинений коллег, их возможность печататься в журналах (он редактор двух крупнейших), получать премии, ездить в заграничные командировки. Приходилось Фадееву распределять разные льготы: премии, дачи, квартиры, автомобили, путевки в санатории и дома творчества. Как результат – склоки, обиды сплетни, которые нашли отражение в разных «воспоминаниях» о недавно любимом руководителе.

Помните: «москвичи –хорошие люди, но квартирный вопрос их испортил». Это сказал устами дьявола Булгаков, еще один из пострадавших от «товарищей по перу». Ведь в своем знаменитом романе «Мастер и Маргарита» он описал вовсе не разгул нечистой силы в Москве, а именно взаимоотношения «творцов» — московских писателей, помещенных им … в цирк!

Если сам вождь сделал кому-то замечание, значит, и другим можно! Началась любимая наша забава – пинать заболевшего льва. Вчерашние соратники и собутыльники обвиняли своего «министра» в визировании указов о репрессиях писателей (Кто из власть имущих тогда их не визировал?! Попробовал бы кто-то отказаться!). Шептались, что этот «чиновник от литературы» сам уже лет 20 ничего не пишет, а других критикует.

Перемыли косточки всем его женщинам. Михаил Фадеев, сын Александр Александровича, тот самый, кто в 12 лет первым увидел застрелившегося отца, в одном из своих редких интервью, сказал, что «отец любил женщин, а женщины — действительно шли за ним». Разговоры об его амурных похождениях никогда не утихали. Болтали, наверное, из зависти. Поэт Слуцкий написал: «Какие это были женщины! Он был женат на великой актрисе Ангелине Степановой. У него был роман со вдовой Булгакова — Еленой Сергеевной. От него была дочь у Маргариты Алигер — красавица Маша, которая выйдет замуж за немецкого поэта Ганса Магнуса Энценсбергера. Она покончила жизнь самоубийством в Лондоне. Ему посвящено стихотворение Марии Петровых «Назначь мне свиданье на этом свете. Назначь мне свиданье в двадцатом столетье. Мне трудно дышать без твоей любви. Вспомни меня, оглянись, позови!»

Почувствовав после смерти вождя, что времена меняются, но не зная точно, в какую сторону, вчерашние друзья и соратники обвиняли «любимца вождя Фадеева» в попытке заставить Шолохова переписать «Тихий Дон», чтобы вывести Григория Мелехова… уже коммунистом. Ему ставили в вину травлю писателей Андрея Платонова, Булгакова, поэта Мандельштама, Ахматовой, Зощенко, соучастие в гибели Марины Цветаевой. И словно не знали, что именно Фадеев помогал этим же людям деньгами, ради заработков подбрасывал им, опальным, для переводов произведения авторов из союзных республик. Добился освобождения из ссылки сына Ахматовой – Льва Гумилева. Беспокоился о квартире для них, гонимых, – мать и сын, жили тогда у друзей или в каких-то прогнивших коммуналках.

Злая критическая статья в «Правде» в 1949 году по поводу «ошибок» в первом варианте «Молодой гвардии» не была единственной. В феврале 1956 года на Пленуме Союза писателей в пух и прах разнес А. Фадеева его недавний друг (и собутыльник!) М. Шолохов: «Фадеев оказался достаточно властолюбивым генсеком и не захотел считаться в работе с принципом коллегиальности. Остальным секретарям работать с ним стало невозможно. Пятнадцать лет тянулась эта волынка. Общими и дружными усилиями мы похитили у Фадеева пятнадцать лучших творческих лет его жизни, а в результате не имеем ни генсека, ни писателя». Что это? Гадость или сочувствие?

Затем, уже на ХХ съезде, в такой же путанной речи досталось и другим писателям, но больше всех – опять А. Фадееву.

Позже весь этот бедлам назовут «десталинизацией».

Что думал по этому поводу сам А. А. Фадеев, можно было бы узнать сразу после 13 мая1956 года. В тот день, когда в подмосковный писательский поселок Переделкино приехало огромное количество машин: «скорая», милиция, КГБ. Письмо с адресом «В ЦК КПСС» лежало на столе, но оно было сразу изъято «товарищами в форме». Его не показали даже жене писателя. На закрытых партийных собраниях, как и студентам, читали вовсе не подлинник письма, а его вариант, отредактированный лично Сусловым и Шипиловым – главными идеологами страны. Тот самый, где причиной самоубийства А. А. Фадеева указан его алкоголизм. То же самое было написано в некрологе, опубликованном в главных газетах СССР.
Шолохов громко возмущался, размахивая газетой.

13 мая в состоянии депрессии, вызванной очередным приступом недуга, А. А. Фадеев покончил жизнь самоубийством.

Диагноз – «тяжелый прогрессирующий недуг» – перешел и в некролог, что вызвало возмущение многих писателей.

По воспоминаниям М. Шкерина, Михаил Шолохов, потрясая газетой, неистовствовал:
– Ну, ты подумай, какую подлую причину выставили! Прочитал вот, звоню в Президиум ЦК. Разговаривал с Ворошиловыми. Зачем, спрашиваю, такую версию опубликовали, посмертно унизили талантливейшего писателя, героя гражданской войны, вместе с делегатами десятого съезда партии, штурмовавшего мятежный Кронштадт в двадцать первом году, тяжело раненного в том бою, – зачем? И знаешь, что сказал в ответ Ворошилов ноющим голосом? Он, слышь, нам страшное письмо оставил, на личности членов Политбюро перешел!

Общество ознакомили с предсмертной исповедью писателя только через 34 года после трагической смерти А. Фадеева, когда в разных СМИ наплели такого, что уже не лезло ни в какие ворота.
20 сентября 1990 года еженедельник ЦК КПСС «Гласность» вдруг опубликовал, как утверждалось тогда, полную версию предсмертного письма Фадеева в ЦК КПСС. Вот оно.

«В ЦК КПСС», которое при этом прилагаю.

«Не вижу возможности дальше жить, так как искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии, и теперь уже не может быть поправлено. Лучшие кадры литературы – в числе, которое даже не снилось царским сатрапам, физически истреблены, или погибли благодаря преступному попустительству власть имущих; лучшие люди литературы умерли в преждевременном возрасте; всё остальное, мало-мальски ценное, способное создавать истинные ценности, умерло, не достигнув 40–50 лет.

Литература – это святая святых – отдана на растерзание бюрократам и самым отсталым элементам народа, из самых «высоких» трибун – таких, как Московская конференция или ХХ партсъезд, – раздался новый лозунг «Ату её!». Тот путь, которым собираются «исправить» положение, вызывает возмущение: собрана группа невежд, за исключением немногих честных людей, находящихся в состоянии такой же затравленности и потому не могущих сказать правду, – и выводы глубоко антиленинские, ибо исходят из бюрократических привычек, сопровождаются угрозой всё той же «дубинкой».
С каким чувством свободы и открытости мира входило моё поколение в литературу при Ленине, какие силы необъятные были в душе и какие прекрасные произведения мы создавали и ещё могли бы создать! Нас после смерти Ленина низвели до положения мальчишек, уничтожали, идеологически пугали и называли это «партийностью». И теперь, когда всё можно было бы исправить, сказалась примитивность, невежественность – при возмутительной дозе самоуверенности – тех, кто должен был бы всё это исправить. Литература отдана во власть людей неталантливых, мелких, злопамятных. Единицы тех, кто сохранил в душе священный огонь, находятся в положении париев и – по возрасту своему – скоро умрут. И нет никакого уже стимула в душе, чтобы творить…

Созданный для большого творчества во имя коммунизма, с шестнадцати лет связанный с партией, с рабочими, с крестьянами, наделённый богом талантом незаурядным, я был полон самых высоких мыслей и чувств, какие только может породить жизнь народа, соединённая с прекрасными идеалами коммунизма. Но меня превратили в лошадь ломового извоза, всю жизнь я плёлся под кладью бездарных, неоправданных, могущих быть выполненными любым человеком, неисчислимых бюрократических дел. И даже сейчас, когда подводишь итог жизни своей, невыносимо вспоминать всё то количество окриков, внушений, поучений и просто идеологических пороков, которые обрушились на меня, – кем наш чудесный народ вправе был бы гордиться в силу подлинности и скромности внутренней глубоко коммунистического таланта моего.

Литература – этот высший плод нового строя – унижена, затравлена, загублена. Самодовольство нуворишей от великого ленинского учения даже тогда, когда они клянутся им, этим учением, привело к полному недоверию к ним с моей стороны, ибо от них можно ждать ещё худшего, чем от сатрапа Сталина. Тот был хоть образован, а эти – невежды. Жизнь моя, как писателя, теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушивается подлость, ложь и клевета, ухожу из жизни. Последняя надежда была хоть сказать это людям, которые правят государством, но в течение уже 3-х лет, несмотря на мои просьбы, меня даже не могут принять. Прошу похоронить меня рядом с матерью моей.

13/V.56.».
(А. Фадеев. Письма и документы).

Похоронили Александра Александровича Фадеева все-таки на Новодевичьем кладбище и установили на его могиле памятник с изображением главных героев его книги — молодогвардейцев.

Почему до сих пор тревожат современников события в Краснодоне почти 80-летне давности? И почему некоторым так хочется доказать, что никакого подвига не было, а А. А. Фадеев выдумал «Молодую гвардию»? Для чего? Для чего в некоторых постсоветских странах переписывают историю в угоду новым хозяевам этих стран? Вот один из ответов на такие вопросы.

«Надо добиться, чтобы в грядущей войне с Россией не было «Молодой гвардии», не было Космодемьянской и Матросова». Эту цитату вычитал в американском журнале «Кольерс» Александр Голенков – один из журналистов, исследовавших историю молодогвардейцев.

Между тем, недавняя (1991 г.) комиссия, за два года пересмотревшая все «претензии новых историков» к роману Фадеева, пришла к выводу, что никаких особых ошибок автор и не сделал. Он написал в книге то, что было ему известно на момент работы над романом. Только изменил фамилию Третьякевич, поняв своим писательским чутьем, что не мог такой юноша, стать предателем. Замечу, что чекисты из Казахстана, задержав настоящего предателя, способствовали установлению истины.

Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск